Купол изгнанных

Пока Тина размышляла, момент был упущен, а потом она и сама забыла об этом, потому что Ивар наконец задал вопрос, который занимал их всех:

– Раз мы уже совсем скоро начнем ритуал, может, нам уже можно узнать, что он собой представляет? Как именно мы сумеем освободиться от наших инициев?

Первый фамильяр окинул окруживших его хостильеров задумчивым взглядом, а затем кивнул:

– Да, теперь, думаю, можно.

* * *

Кристина стояла у прорези циркового шатра, ведущей внутрь, и все никак не могла решиться сделать первый шаг. Ей было страшно, и сомнения нахлынули на нее с новой силой, будто и не было месяцев, проведенных в «Колизионе», за которые прежняя Кристина превратилась в новую Крис!

Полосатый красно-белый шатер вблизи подавлял своими размерами еще больше, чем издалека. Купол был просто гигантским, голова начинала кружиться, стоило только ее запрокинуть, чтобы посмотреть наверх. Кристина малодушно порадовалась, что она не воздушная гимнастка: выступать на такой огромной высоте, должно быть, ужасающе страшно! Сама площадь шатра тоже ошеломляла; кажется, арена внутри размером с хороший спортивный стадион! Значительную часть успеха каждого циркового представления составляло умение заполнить номером все пространство под шатром, от купола до арены, от кулис – и до самых задних зрительских рядов. Разве получится заполнить такое огромное пространство?

Но больше всего Кристину страшило понимание, что это – тот самый Пропавший цирк. Кто ждет их там, внутри? Что их ждет?

Ковбой уверял, что опасаться нечего. Пропавший цирк был вовсе не одним из созданных когда-то цирков, который затем исчез при таинственных и никому не известных обстоятельствах. Пропавший цирк никогда не существовал самостоятельно и не колесил по миру, давая представления, у него не было своей труппы и директора. Все пять цирков – это и есть Пропавший цирк, а каждый из цирков – его часть. Пропавший цирк – это последнее укрытие для ведьм и колдунов, которым нужно было исчезнуть, пропасть, чтобы уйти от преследователей. Пропавший цирк – это все они вместе – и каждый из них.

Что ж, неудивительно, что этот цирк никогда не могли найти. Сложно найти то, что является скорее символом, чем реальной вещью, и, по факту, самостоятельно не существует.

Кристина бросила взгляд через плечо. Позади нее столпились все три цирка; артисты переговаривались друг с другом и с обслуживающим персоналом, который чувствовал себя неуютно в своем бездействии, они привыкли первыми заходить в шатер и готовить все необходимое для выступления. Работники «Колизиона» к тому же еще и разбивали цирк-таун, но сегодня его решили не ставить, ведь на этот раз они не ждали зрителей.

В воздухе витало нервное напряжение, несравнимое с привычным возбуждением, которое, сколько бы они ни выступали, неизменно охватывало циркачей перед каждым представлением.

Красочные костюмы «Колизиона» перемешались с пышными нарядами и роскошными венецианскими масками «Обливиона» и стимпанковскими, отделанными бронзовыми аксессуарами одеяниями «Инфиниона». Среди толпы, весело подпрыгивая, скакал Апи. Кристина очень старалась не придавать особого значения его поведению, но в то же время не могла отделаться от почти неосознанных попыток увидеть в том, что делает обезьяныш, некое предсказание, ведь он, как-никак, цирковой, а потому, должно быть, знает, что их ждет. И если он веселый и в хорошем настроении, значит ли это, что дуэль закончится в их пользу? Или же он просто радуется тому, что скоро будет представление? В конце концов, именно представления – это самая суть цирка, его основа, сердце и душа. А цирковой – порождение цирка, и, вероятно, выступления циркачей на арене – это и его суть тоже, его сердце и его душа.

Арлисс и Франческа прохаживались вдоль толпы, словно генералы, устраивающие смотр войск перед началом битвы. Арлисс был в том же образе, в котором Кристина видела его на представлении его цирка: белое лицо, тонкие черные линии, вертикально пересекающие глаза, ярко выделенный рот, красная точка на носу, и цилиндр, украшенный бронзовыми шестеренками. А в зрачках – яркое золотистое мерцание, которое будто отражалось в глазах всех его циркачей.