Курам на смех

Моего соседа ответ, по-видимому, не удовлетворил, потому что он повернулся к англичанину и повторил:

– Я говорю, шибко орут.

Англичанин сказал:

– Эскьюз ми, я плохо говорить по-русски.

Сосед сказал:

– Ты, по-моему, и по-английски-то не очень, – и переспросил англичанина: – Шпрехен зи дойч?

В это время зазвучала увертюра, подняли занавес, стала видна площадь Вероны, замки, дворцы. Сосед поглядел на сцену, потом повернулся ко мне и спросил:

– А где же озеро?

– Какое озеро?

– Лебединое.

Я говорю:

– Какое же здесь озеро, если это «Ромео и Джульетта»?

– Ни фига себе, – сказал сосед, – за такие бабки – и без озера.

А на сцене в это время уже разворачивалась драка между Монтекки и Капулетти.

– Во дают! – оживился сосед. – Слышь, это чего, разборка?

– Это так по музыке написано, – ответил я.

– Да я вижу, – сказал сосед, – если б музыка не мешала, они бы вообще его давно замочили.

Я сказал:

– Давайте смотреть.

– Смотреть так смотреть, – сказал сосед, потом повернулся к англичанину и ни с того ни с сего сказал: – Эвритайм после еды во рту нарушается кислотно-щелочной баланс.

– Ес, ес, – сказал англичанин, – эвритайм.

– Тупой, тупой, – сказал сосед, – а тоже туда же.

Раздались аплодисменты. Мужчина, сидевший впереди нас, так громко крикнул «браво», что я вздрогнул.

– Слышь, ты, – сказал сосед, тронув за плечо впереди сидящего, – ещё раз так гаркнешь – не узнаешь, чем здесь дело кончится.

– Что вы имеете в виду? – возмутился впереди сидящий.

Сосед вынул ножик и сказал:

– Не знаю, что ты имеешь в виду, а я что имею, то и введу.

– Понял, – сказал впереди сидящий и больше «браво» не кричал.

Занавес опустился, я пошёл в буфет. Сосед догнал меня и сказал:

– Слышь, мужик, ты, я вижу, человек грамотный, объясни, чего они только ногами дрыгают, а петь когда начнут?

Я сказал:

– Это балет, все чувства выражают только движениями.

– Не скажи, – ответил он, – у меня один дружбан балет смотрел в казино. Заплатил, и балерина спела.

Второе действие мой сосед начал смотреть во всеоружии знаний. Он прочитал две страницы либретто и знал буквально всё. Показывая на пожилую кормилицу, он громко сказал:

– Это – Джульетта!

Я тихо прошептал ему:

– Джульетте тринадцать лет.

Сосед подумал и сказал:

– Статья 119 пункт два, от трёх до восьми.

Потом он повернулся ко мне и сказал:

– Слушай, ты, смотрю, всё здесь знаешь, скажи мне, этот Ромео действительно такой могучий мужик или ему в колготки чего подкладывают?

Я не успел ответить на этот потрясающий вопрос, как начался антракт, я пошёл в буфет.

В буфете сосед нашёл меня, держа в руках бутылку коньяка и два стакана.

– Давай, – сказал он мне, – тяпнем за здоровье Ромки с Джулей, за автора давай тяпнем, как его, кстати?

– Прокофьев, – ответил я.

Он сказал:

– Ну что ж, про кофе так про кофе. Кофе «Якобс-аромат» – лучшее начало дня. – После чего он опрокинул стакан в рот.

Мы пошли в зал, стали усаживаться. Сосед дыхнул на англичанина. Англичанин сказал:

– Эскьюз ми, – и помахал рукой, дескать, амбре.

Сосед сказал:

– Я ж тебе говорил, кислотно-щелочной баланс нарушается, блин.

– Блин, блин, – радостно согласился англичанин, – блин, икра, водка, – вспомнил он всё, что знал по-русски.

– Соображать начал, – сказал сосед и добавил: – Эскьюз ми.

Англичанин тут же ответил:

– Эвритайм, блин.

В это время Ромео на глазах у всех вынул яд. По лицу соседа я понял, что он попытается предотвратить неизбежное, но не успел я ничего сказать, как мой сосед встал и заорал на весь зал:

– Не пей, козлёночком станешь!

Зал замер, а потом разразился хохотом. У Ромео затряслись руки, и он едва не пронёс яд мимо рта. Джульетта стала делать фуэте, наполовину сделала, упала и досрочно закололась.

– Жалко девку, – сказал сосед, – с ней бы ещё жить да жить.

Подошла сотрудница театра и сказала:

– Покиньте зал, иначе я вызову милицию!

– Ага, – сказал сосед, – они там людей мочат, а милицию ко мне.

Монтекки и Капулетти пожали друг другу руки, навстречу нам по проходу двигалась охрана. Мы с соседом кинулись к выходу. На улице я спросил его:

– А зачем вы вообще пошли в Большой театр?

– Да от братвы прятался, ведь они меня где хочешь найдут, но только не в театре.

Отстаньте

Она и ходит как-то не так. Походка у неё какая-то утиная. Но мне же с ней не в балете танец маленьких индюков исполнять. А так, по комнате, пусть себе переваливается.

Забыть не могу, как только познакомился с ней, как только глянул на неё, в голову почему-то всё время лезли детские стихи: «Приходи к нам, тётя Лошадь».

Да, кому-то она могла показаться не очень красивой. Нет, она, конечно, не Синди Кроуфорд и даже не Нонна Мордюкова… Скорее уж Василий Иванович Шандыбин, только поменьше. Он поменьше.

А кто-то мог подумать, что она недостаточно образованна. Да, она по сей день считает, что столица Украины – Львов. Но это проблема не её, а Украины.