Курама

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — скорее прошипел чем прошептал я.

— Все в порядке, вам организованно уютное местечко в парке, — Ликор чуть улыбнулся.

— И как мы туда доберемся?

Ли ответить не успел, я услышал звуки автомобильного двигателя. К дому подъехал внедорожник, водителем совершенно внезапно оказался Неос. Вот уж кого я точно не ожидал увидеть. Брат тут же открыл заднюю дверь и я, не дожидаясь подсказок, помог лисице сесть в машину. Сам я сел с другой стороны, напоследок украдкой показав друзьям кулак. Они притворились, что ничего не заметили.

За все время поездки серый лис не сказал ни слова, за что я был ему даже благодарен. Нервничающая Алика — это уже серьезный повод для паники, и разговор только бы навредил. Совершенно не зная, что делать, я просто аккуратно сжал ладонь лисицы и почувствовал, как ее когти впиваются мне в шкуру. Она на мгновение скосила в мою сторону взгляд и тут же отвернулась.

Парком в Айронстоуне была сеть дорожек, вдоль которых были расположены скамейки, беседки и клумбы с цветами. Уютным местечком оказалась беседка, украшенная цветами; в ней даже стол появился и вполне удобные кресла. На столе стояли бокалы и бутылка вина. Стоило нам высадиться, как Неос выпрыгнул из внедорожника и убежал, даже двигатель не заглушил. Пожав плечами, я вытащил ключи и положил их в карман кителя.

— Ну, пошли? — я протянул руку Алике. Вцепившись в нее, она коротко кивнула.

Уже в беседке я, украдкой смотря на ерзающую и постоянно подправляющую подол платья лисицу, понял одну важную истину. Всего одну, и очень, очень важную.

Все мы и правда эгоисты и сражаемся ради чего-то своего. И моей причиной была Алика, как бы странно для меня это ни звучало. Да, сначала я сражался не из-за этого, но кем я был первые годы? Лисом, раздираемым на куски противоречиями, которые с горем пополам гасили мастера Разума и подавитель. Настоящий нынешний «я» появился не так давно, лет шесть, может семь назад.

Когда я понял, что Алика для меня важнее многих? И понял ли я это? Или я просто поддался моменту? Я запутался окончательно.

Встав с кресла, я разлил вино по бокалам и протянул один Алике. Посмотрев на меня снизу вверх, она все же встала и приняла бокал. Пригубила.

— Я все еще не знаю, что нам делать.

— В этом ты не одинока.

Несколько минут мы просто смотрели друг на друга. Я отложил наши бокалы в сторону, но не успел я развернуться к лисице, как она уткнулась носом мне в грудь, обняв за плечи. В этот момент я очень хорошо понял, что она чувствовала, когда я ее неожиданно обнимал. Медленно, словно боясь спугнуть, я обнял ее в ответ.

Не знаю, сколько мы так простояли. Я чувствовал, как Алика мелко дрожит, понимал, насколько она беззащитна. И понял, для чего я сражаюсь.

Не столько для победы, сколько для того, чтобы другие лисы не рисковали своими жизнями. Не только мои друзья, все. Чтобы им не приходилось полагаться на броню, которую всегда можно пробить, не приходилось полагаться на оружие, которое может разрядиться. Война — это в первую очередь кровь, страдания, смерть.

— Я… не знаю, что со мной, — глухо проговорила Алика, не поднимая головы.

— Ты нервничаешь.

— Я не умею нервничать.

— Считай, что научилась, — я тепло улыбнулся, хоть и знал, что она этого не увидит.

Мы стояли так долго, очень долго. День клонился к вечеру, а мы все стояли и стояли. Я не решался что-либо сделать, а Алике нужно было время, чтобы прийти в себя. Все же какие-то эмоции она может чувствовать.

— Курама.

— Да? — я в какой-то момент отвлекся, смотря в сторону стены.

Повернувшись к лисице, я замер, настолько близко были ее глаза. Я даже чувствовал ее дыхание, видел каждую шерстинку. Повинуясь секундному порыву, я подался чуть вперед…

— А? Вы уже вернулись? — Ликор вскочил со скамейки. Я помог Алике выйти из внедорожника, все-таки платье довольно непрактичный предмет одежды.

— А что, мы там должны были до ночи сидеть? Лови, — я бросил ключи от машины брату. — Лика, платье-то оставишь?

— Зачем?

— Ну… Оно тебе идет.

— Я подумаю.

Проводив взглядом лисицу, заходящую в дом, я стянул с косы бант и вручил его Ли. Тот взял его двумя пальцами и вопросительно посмотрел на меня.

— Отдай Лине.

— А сам?

— А сам я пойду спать. Без возражений! У меня был сложный день.

Уже в доме, снимая перчатки, я столкнулся с Алиной. Та, убедившись, что никто не услышит нашего разговора, спросила:

— Узнал?

— Да, — я вздохнул и снял галстук. — Узнал.

Больше мне никто не встретился, и я был этому рад. Я и правда хотел спать… это был слишком странный и суматошный день. Я посмотрел на свой новый меч, провел пальцами по ножнам.

Рано или поздно, я закончу эту войну. И никто не будет умирать на поле боя.

Глава 19. Ставка

— Достоверность? — я еще раз пробежался взглядом по строкам доклада. Эхон развел руками.

— Та же, что и всегда.

— Плохо, — я тяжело вздохнул и отложил лист бумаги, помял кончик уха пальцами. В голове в который раз за последние дни была сплошная каша.

— Так что думаешь? — Олдир откинулся на спинку стула, буравя меня взглядом, но я лишь покачал головой.

— Не ко мне вопрос.