Курама

Загрохотали десятки артиллерийских орудий, земля затряслась от мощных залпов. Началось массовое наступление, боевые машины рванули вперед, вместе с ними — солдаты в броне, снабженной экзоскелетами. И почти сразу по нам ударила вражеская артиллерия и ракетное оружие. Я с отрядом прикрытия шли в первых рядах, но мы в отличие от остальных были прикрыты «Укрытием».

Пехотная броня не обеспечивала надежной защиты от осколков, она защищала в основном от энергетического оружия. Чтобы артиллерия не перебила в первые же минуты всю первую линию, броню каждого пехотинца усилили. Но и она не гарантировала выживание, если рядом разорвался крупнокалиберный снаряд…

Лисы вокруг гибли чуть ли не каждые несколько секунд. Мы же продвигались вперед на максимально возможной скорости, не встречая никакого сопротивления, если не считать массированного артиллерийского обстрела. Многослойный купол «Укрытия» защищал нас, но он же не позволял другим лисам укрыться под ним. Сцепив клыки, я бежал вперед, не обращая ни на что внимания.

Двадцать минут бега сквозь Ад. Десять километров непрерывного артиллерийского и ракетного огня, постоянных смертей, вспышек на куполе «Укрытия». Десять километров грязи. Мы наконец встретили сопротивление, но прошли сквозь него, словно сквозь масло — передовые части волчьей обороны просто не могли ничего нам противопоставить, у них не было трофейного оружия. Среди них не было тактических вожаков. Я расстреливал их из «Хотстрайка», словно мишени в тире, многие пытались прорваться, но купол их не пропускал. Мы просто шли вперед, словно танк по пшеничному полю, оставляя за собой сотни трупов.

Я чувствовал себя, словно автомат, робот, приложение к оружию. Эмоций не было, было просто тупое желание идти вперед, к ставке. Я не использовал способности — не было нужды. Два танка прикрытия стреляли не слишком часто — их тяжелые лучевые пушки использовали одноразовые гильзы-батареи, так как генератор был слишком громоздким.

Еще через пять километров мы остановились — требовалось дождаться подкреплений. Выжившие лисы и уцелевшая техника закреплялись на занятой территории, насколько я знал, на других участках фронта все было примерно так же. Пятнадцать километров за полчаса, средняя скорость движения — тридцать километров в час. В пехотном костюме можно разогнаться до шестидесяти километров… Подкрепления подойдут уже скоро. Собственно, лисы наступали непрерывно, постоянно становясь на смену убитым. Всей живой силой наступать сразу нельзя по двум основным причинам: во-первых, обязательно должен быть резерв, во-вторых, ставка — это, по сути, маленькая база. Если бы все семь сотен тысяч лисов наступали одновременно по всем фронтам, мы бы больше мешали друг другу. Да и сделали бы шикарный подарок волчьим артиллеристам.

Я проверил содержимое подсумков, универсальных батарей было еще много. Еще было четыре сменных аккумулятора к биджудаме, итого — пять залпов. Я, кстати, недавно выяснил, что у нее можно регулировать еще и радиус залпа.

Через сорок минут подошли подкрепления. Артиллерия волков все же начала замолкать, что говорило о том, что десантники все же нашли ее позиции. Похоже, волки выделили что-то поменьше стратегической стаи в защиту тыла.

Я молча кивнул окружающим меня лисам, и мы снова пошли вперед. Во время бега я осмотрелся, сверился с тактической картой и понял, что в этой волне прибыли все лисы в пехотной броне. Значит, быстрых массовых подкреплений больше не будет… обычные пехотинцы в лучшем случае будут продвигаться на десять километров в час, а бронемашин у нас было мало. То, что они смогу привезти, нам вряд ли поможет.

Я не стал запрашивать информацию о потерях, откровенно боясь чисел, которые мне выдадут. Но и того, что я видел, было достаточно… Пусть броня и была перекрашена в темно-серый цвет, но анализатор, встроенный в шлем, все равно различал тела убитых и показывал сухие цифры подсчитанных потерь. С погрешностью, но все же.

В первой волне наступления должны были участвовать пятьдесят четыре тысячи лисов, все в пехотной броне. Во второй — тридцать семь тысяч. В третьей шла пехота в количестве двухсот тысяч и мои друзья. В четвертой и пятой — по столько же. Но чего мы не ожидали, так это настолько слабого сопротивления. Мы продвинулись уже на двадцать километров, но встретили только три жидких заслона, в которых в общей сложности было тысяч тридцать волков. Где остальные четыре сотни? На базе они все не поместятся.

— Внимание всем войскам! — в наушнике рации раздался голос Олдира. — Плацдарм атакован! Повторяю, плацдарм атакован! Подкреплений в наступлении не будет! Позиции артиллерии уничтожены, повторяю, вся артиллерия потеряна! Продолжать наступление любой ценой!

Я сжал кулаки, с трудом удержавшись от того, чтобы развернуться и побежать назад. Не сейчас… я должен идти вперед, к ставке командования. Я обязан. Я должен верить в своих друзей, должен верить, что они справятся. У меня есть своя задача.

— Мастер Курама? — ко мне подошел лис. — Ваши приказы?