Курама

Броня у меня, кстати, лишь обросла защитными пластинами на спине, бедрах и плечах. Раньше такого вот среднего варианта не было, а для меня сделали, и я вполне понимал, почему. Защита была немногим лучше — так, чуть меньше уязвимых зон и шанса словить пулю в бедро — а весила она почти в четыре раза больше. Мне же еще и нагрудник усиленный дали, и все это весьма негативно сказалось на моей способности удирать от пулеметных очередей и снайперов.

Вообще, только Алика и Нова знали, скольких нервных клеток мне стоило разрешение на выполнение заданий за Айронстоуном. Меня ни в какую не хотели выпускать в поле, хотя я и продемонстрировал, что могу и способности применять, и с катушек от эмоционального взрыва не слетать. Но нет, сиди, Курама, в подземном бункере, тренируйся, мучай несчастных добровольцев в попытках узнать как можно больше о своих способностях… Фыр на них, блин.

Зато, выпустив однажды, теперь чуть ли не пинками отправляли на задания. Правда, теперь, похоже, снова начнется новый сезон сериала под названием «Опекай Кураму так, чтобы он тебя возненавидел». И ведь ничего не сделаешь, я сейчас фактически был стратегически важным объектом, и за мной наверняка будет вестись та еще охота. Ох, жду не дождусь, когда родится и войдет в силу новый главный вожак. А то ловить стратегических вожаков — тот еще геморрой, их же, по словам Новы, аж двадцать восемь. Задолбаюсь за ними гоняться ведь, да и охранять их должны после недавних событий весьма серьезно.

Итак, новый вожак должен родиться в течение года. Еще лет десять ему потребуется, чтобы войти в полную силу и принять командование. То есть, одиннадцать лет, ну плюс-минус… за это время численность волков только возрастет, причем расти она будет быстрее, чем у нас. А значит, никаких самоубийственных наступательных операций, даже если каждый лис возьмет оружие и пойдет в бой, мы просто-напросто не сможем прорваться. Следовательно, действовать должен небольшой отряд, который сможет как можно тише пробраться в новую ставку.

К счастью для нас, у волков тоже было ограничение дальности действия, и ставка не могла располагаться где-нибудь на другом конце материка. Это давало нам шанс, призрачный, но шанс. Но до этого еще долгие одиннадцать лет, дожить еще надо. Никаких других способов прекратить войну все равно никто не видел.

Конечно, были еще созданные мною нити, с которыми я попросту не знал, что делать. В теории, я мог создавать с их помощью плетения, но вот как это делать — не имел ни малейшего понятия, Лоран не оставил ни одной инструкции, да и записок не вел. Умер он словно ни с того ни с сего, просто уснул и не проснулся. Что-то заставляло меня подозревать, что он попросту самоубился, правда, непонятно, в результате рискованного эксперимента, или жить ему надоело — он прошел через три переноса сознания. В любом случае, глупо и эгоистично.

От оранжевых нитей веяло теплом и уютом, но я не обманывался — подопытные волки, рядовые солдаты-биороботы, при попытке встроить такую нить в клубки их разумов орали, словно их режут заживо. И это при том, что от них можно по кусочку отрезать, даже зрачки не дергаются. А тут… это навевало на определенные размышления.

Нова постоянно подталкивала меня к исследованиям, изучению своих способностей. С одной стороны, я ее понимал, но с другой… как? Что мне делать? Это не похоже на обычную науку, я могу лишь слепо тыкаться носом во все стороны, надеясь не взорвать собственные невероятно ценные мозги.

Вообще, нити мои были тем еще оружием. Я мог запустить их в разум в радиусе все тех же двухсот метров, причем не по одной, а сразу пачкой. Волков выкашивало увереннее, чем пулеметной очередью, но я так не делал. Почему? Сопровождавшие меня лисы бледнели настолько, что даже под мехом видно было, да и Нова в такие моменты предпочитала выключать микрофоны. Слишком жутко звучали вопли умирающих от моих нитей волков. Даже у меня мурашки по всему телу бежали, и мех дыбом вставал, даром, что я уже привычный.

Да, привычный. Я попросту воспользовался своими способностями и прокрутил свои воспоминания, оставшиеся с мира шиноби. Все эти сражения, убийства и так далее. Было трудно, меня то мутило, то наоборот, воодушевляло, эмоции скакали бешеными блохами. В конце концов, я смог найти баланс между кровожадностью биджу и лисьим милосердием. Чего мне это стоило — лучше не знать.