Курама

Демографическая ситуация, складывалась, мягко говоря, не в нашу пользу. По последней переписи населения, лисов осталось семьсот сорок три тысячи двести тридцать два хвоста. Волков, по предварительным данным, осталось что-то около четырех миллионов. То есть, в последнем наступлении мы, потеряли восемьсот тысяч солдат, а волки — миллион. Много? Да как сказать, одно дело — одна пятая, и другое — половина. Шикарная наступательная операция была, впору повеситься всей расой, чтобы не растягивать агонию. Причем из этих семи с половиной сотен тысяч выживших двумстам тысячам через лет восемь надо будет снова менять тела, так как текущие им выращивали в форсированном режиме, опасаясь длительной осады. Только Алике повезло, она получила тело из заранее выращенных, что держали в запасе на всякий случай.

За весь месяц партизанских войн нам удалось уничтожить почти пятьдесят тысяч волков, потеряв всего три сотни убитыми. Раненных не считаем, равно как и введенных в искусственную кому. Неплохо, вот только что-то мне подсказывало, что лафа закончилась. Вопрос только, испытать удачу еще раз, или командовать отступление?

Волки уже пытались меня прибить артиллерией, отдать заминированного тактического вожака, от которого меня спасла только Нова и ее щит, придавить массированным пулеметным огнем, ну и так далее. Один раз даже танков не пожалели. А теперь вот, вообще тактических вожаков убрали, поняв, что убить себя я не дам, да и лисы не дадут. Пат, одним словом, если брать шахматную терминологию. Ох, ненавижу шахматы, Нова с Аликой сговорились и теперь мучают ими меня по очереди. Мол, раз получил в личное распоряжение целый батальон, должен научиться мыслить стратегически. Правда, как в этом мне поможет перестановка фигурок на доске, я так и не понял — настоящая война ничего общего с шахматами не имела. Разве что просчет ситуации, правда, опять же, я на своем опыте убедился, что строить планы, конечно, надо, но еще нужнее уметь вовремя реагировать на изменяющуюся обстановку.

Вот как сейчас. Обстановка изменилась, и изменилась кардинально — наше преимущество, по сути, себя исчерпало. Даже в лесу, где шанс подкрасться незаметно был достаточно высок. В принципе, и правда, надо отступать, мы и так перевыполнили план на месяц. Прибежал разведчик.

— Волки стягивают силы, скорее всего, будут брать в кольцо.

— Численность?

— Не меньше одной тактической стаи, может, больше.

С учетом наших нынешних потерь, почти в семь раз больше народу. Если считать три несчастные малые стаи и «толстяков» — примерно в четыре раза больше. Укреплений у нас, считай, нет, да и по артиллерии противник явно нас обходит. А что значит превосходство в числе стволов? А то, что сначала контрбатом заглушат нашу, а потом спокойно обрушат на наши рыжие и не очень головы крупнокалиберные снаряды. При наступлении на ставку волков потому и были настолько серьезные потери, несмотря на четырехкратное преимущество в живой силе, что у противников артиллерии внезапно оказалось чуть ли не больше, чем у нас. Спасло нас лишь то, что у нас самоходных орудий было больше, а так — захлебнулась бы атака.

Вот сейчас у нас не было ни малейшего шанса. Артиллерия будет явно крупнокалиберной — в тактических стаях такой обычно десятка три стволов, по десять орудий на тысячу солдат, примерно. У нас — три гаубицы калибра 133-мм, одна 160-мм гаубица, и что характерно — все буксируемые. Тащат их грузовики. Еще было десять минометов. Ни малейшего шанса.

— Передай майору, что мы отступаем, — разведчик вытянулся в струнку, даже хвост выпрямил, и тут же рванул к командой машине. Все, сейчас от меня ничего не зависело — майор лучше меня справится со сворачиваем лагеря и организацией отхода.

Нова потянулась, встряхнулась, гремя доспехами, легонько — я всего лишь отшатнулся — хлопнула меня по плечу.

— Неплохо покутили, но пора и честь знать.

— Ты не представляешь, насколько мне не нравится твой голос, искаженный динамиками, — я фыркнул. У волчицы был потрясающе глубокий грудной голос, а динамик в ее шлеме был явно не самый лучший.

— Зато без шлема с тобой разговаривать невозможно.

— Это еще почему?

— Я скоро бояться диктофонов начну. Алика жалуется, что ты эти записи по ночам под одеялом слушаешь.

— Хватит заливать, эй! — я фыркнул, прижимая уши. Вот же спелись, чтоб их! — Я всего один раз диктофон принес! Когда на задание в составе малого отряда шел!

Волчица лишь рассмеялась и ушла. Куда? Вещи собирать ей не надо, у нее все с собой. Ствол своей любимой винтовки полировать, что ли, пошла? С нее станется, для Новы все крупнокалиберное — что для меня хвост, тот еще фетиш. Почесав затылок, я отряхнул броню и пошел смотреть, как другие работают. Обожаю это занятие.