Куратор

Он снял щегольской голубой котелок (все равно ему слишком велик, да на чердаке и так лежит коричневый, под костюм), нахлобучил его на головенку Зил, надвинув на самый нос, и зашагал прочь, пока девчонка кричала ему вслед что-то сердитое.

За пару кварталов от моста он увидел очередь за едой. Айк мог и задержаться – хлеб с золой лучше, чем никакого, – но стоять пришлось бы несколько часов.

С широких проспектов он свернул в умеренно зажиточные кварталы, идя дворами, прячась за живыми изгородями и зорко поглядывая вокруг в поисках брошенных домов, куда можно будет наведаться ночью. На этот раз не повезло: повсюду из открытых окон слышались голоса, а в опрятном желтом домишке с белоснежными занавесками бренчали на пианино – какой-то легкий игривый мотивчик, под который Айку вдруг захотелось протанцевать в своем роскошном костюме с мисс Дорой. В синем платье, которое добыл для нее Айк, Дора кружилась бы в танце по одной из галерей музея, огибая экспозиции и восковые фигуры… Фантазия сразу оборвалась, когда Айк обошел желтенький дом и увидел выломанную ручку кухонной двери и пятно высохшей крови на гранитной ступеньке, а рядом садовую тачку, груженную столовым серебром и сложенными льняными простынями.

Пианино смолкло, и грубый мужской голос сказал:

– Хватит валандаться. Нечего дурака валять.

Айк метнулся к живой изгороди, отделявшей двор от соседнего, и снова двинулся к Королевским Полям.

Δ

В парке Айк первым делом спустился в канаву, тянувшуюся вдоль широкой аллеи. Предосторожность была нелишней: нельзя, чтобы тебя засекли вблизи того места, которое ты собираешься обнести. А если напорешься на кромешников вроде тех, что засели в желтеньком доме, из канавы до лесной чащи два шага. Хотя городские угодья и прозывались Королевскими Полями, но, если не считать пешеходных дорожек и аллей для экипажей, одинокого теннисного корта и деревянных лесенок для детей, парк представлял собой почти что девственный лес. Шум улиц уступал место потрескиванию нагретой коры и полуденному гуденью насекомых, а старые высокие деревья смыкали над аллеей плотный зеленый шатер, лишь кое-где пробитый копьями света. К счастью, Айку никто не встретился.

Аллея вывела его к Королевскому пруду, который заслуживал титуловаться настоящим озером: в самом широком месте он выпятился на полмили, а в длину составлял более мили. На пруду тоже никого не оказалось – ни за коваными столиками с паучьими ножками, сгрудившимися в каменной беседке, ни на деревянном мостике, аркой вставшем над «талией» пруда, ни в воде у берега – водяные лилии ковром покрывали пруд почти до середины.

Утки скользили по водной глади. На дальнем берегу, полускрытый высокой травой, черный кот, пригнувшись и напружинившись, следил за ними желтыми глазищами. На пруду виднелась единственная лодка – должно быть, унесло от пристани.

Знаменитые гребные шлюпки, каждая с носовой фигурой в честь какого-нибудь короля, сдавались напрокат, с лодочником или без оного. До переворота в такой погожий день, даже будний, пруд рассекали бы не менее шести лодок с влюбленными парочками – мужчины в соломенных шляпах, женщины с кружевными зонтиками… Одинокая лодка, болтавшаяся посреди пруда, медленно вращалась против часовой стрелки.

Айк не знал, что за деревянный король укреплен на носу – может, Зак или Мейкон, тезка нынешнего, сбежавшего из города в своей золоченой карете, но, судя по стилю и солидному возрасту резной фигуры, правитель был из прежних. Почерневшие от древесной гнили жилки портили широкий нос короля, глаза вытаращились, а кончики старомодных усов завивались колечками, как молодые побеги. Вот убрать эти усы и позолоченную диадему над мысиком волос, и место этому монарху прямо в музее мисс Доры. Такое лицо запросто подойдет и скотоводу, и колеснику.

Осторожно ступая, Айк слушал, как тихо хрустит под подошвами прошлогодняя листва, скопившаяся в канаве.

Что-то было неладно, несмотря на все возражения Айка, упорно не желавшего верить байке о Плавучем морге. Обстановка в городе напоминала просеку, параллельно которой он двигался: царивший вокруг зеленый полумрак лишь изредка разбавляли ярко освещенные солнцем участки.

Революция свершилась, но отчего-то этого не чувствовалось. Несколько зданий сгорели, в отдельных районах города постреляли, некоторые жители уехали. Вот и все. В городе было неспокойно, хотя не так много чего и изменилось. Появилось временное правительство, но в распространяемых ими сводках завтрашнего дня вроде как и не предвиделось. На улицах раздавали хлеб с золой и расхаживали всякие-разные с зелеными повязками, но это казалось не очень реальным. Айк снова подумал о восковых манекенах в музее Доры, которые тоже нельзя принять за настоящих людей, хотя они точно схвачены в застывших движениях. А вдруг выяснится, что вооруженное противостояние у Великого Тракта и не думает заканчиваться?

Что, если настоящая схватка впереди? Что, если каким-то образом кто-то – не Чара, конечно, это невозможно – действительно похищает людей в неясных собственных целях?