Курдские сказки, легенды и предания

— А когда она опять выйдет?

— Остался месяц, в пятницу она выйдет на сушу.

— А как она жеребится?

— Ну, слушай, как я достал этого коня. Был я одинок, но имел много советчиков. Посоветовали они мне подстеречь, когда лошадь будет жеребиться, в это время надо было подковать жеребенка, накинуть уздечку ему на шею, надеть седло и затянуть подпруги. Если этого не сделать, жеребенок ступит на землю и обратится в прах. Все это я сделал с помощью кузнеца, но последняя нога жеребенка все-таки коснулась земли и превратилась в прах, поэтому конь трехногий. Три раза он поднимается в небо, всадник должен суметь удержаться на нем, иначе он сбросит. Мать его ждет внизу, и только после третьего взлета она уходит в море. Только никому ни слова.

— Бог мой, кому же мне говорить, коли я здесь одна!

Прошла и эта ночь. Наступило утро над присутствующими и над ними тоже.

Встал Вазир Али, позавтракал, сел на Сева Селинга и уехал.

Вошел Мирза Махмуд в дом, рассказала ему жена обо всем, что узнала.

— Вот теперь он правду сказал, ― обрадовался Мирза Махмуд.

— Дорогой мой, тебе надо подготовиться, позвать людей и заполучить коня.

Простился Махмуд с женой, сел на коня и вернулся к зятьям. Рассказал он им о морской кобыле и добавил:

— Времени осталось мало, пора нам собираться в дорогу.

Мирза Махмуд, медведь, волк и орел пришли к морю, спрятались и стали ждать, когда морская кобыла выйдет жеребиться.

Прошел день. Море покрылось волнами, волны расплескались, расступились, и действительно морская кобыла вышла на берег. Все четверо тут как тут. Только показались передние ноги жеребенка ― волк их сразу подковал, вышла голова ― орел уздечку накинул, вышло туловище ― медведь лапами удержал его, накинули на него седло и затянули подпругу, а когда вышли задние ноги, медведь подхватил их, а волк подковал.

Сел орел на жеребенка, и тот трижды взлетел под облака. Видит мать ― конь остался жив, спросила у Мирзы Махмуда:

— Ну, черноголовый, объявляй свое желание, я выполню его.

— Это и было мое желание, ― отвечает Мирза Махмуд. ― Вот только твой хромой сын, Сева Селинг, совершает много зла, уничтожает все на своем пути, а повелевает им его хозяин.

Подозвала она к себе жеребенка и приказала:

— Скажешь Сева Селингу, что мать велит сбросить всадника на землю и растоптать.

Потом обернулась к Мирзе Махмуду и его спутникам:

— Спасибо вам, мой сын остался жив, а ведь до сих пор все мои дети превращались в прах.

Сказала и исчезла в море. А Мирза Махмуд и его зятья отправились на остров. Приехали они во владения Вазира Али. Конь Мирзы Махмуда заржал, а Сева Селинг сразу ослабел. Всадник удивился.

— Божье создание, что с тобой?

— Я слышу голос моего брата.

Тут конь заржал во второй раз.

— Да, голос моего брата, ― обрадовался Сева Селинг.

Когда конь Мирзы Махмуда заржал в третий раз, Сева Селинг сбросил всадника и растоптал его. Подошел Сева Селинг к брату. Брат сказал:

— Сева Селинг, ты много зла совершил в жизни, остановись.

Преклонил Сева Селинг голову перед братом. Мирза Махмуд посадил на Сева Селинга жену, сам сел на его четвероногого брата, и пустились они в обратный путь. Погостили немного у зятьев и поехали дальше. Может, день, может, месяц они ехали, но доехали до городских ворот. Мирза Махмуд говорит жене:

— Нехорошо будет, если мы просто так войдем в город.

Подозвал он одного мальчика, дал ему золотой и велел:

— Иди поздравь падишаха. Скажи, что зать с дочерью вернулись с острова за семью морями, чудесный конь Сева Селинг и его младший брат целы. Пусть народ выходит нам навстречу.

Обрадовался падишах доброй вести, вместе с зятьями и братьями Мирзы Махмуда, с музыкантами и певцами вышел встречать его.

И устроил им падишах свадьбу. Семь дней и ночей она длилась, семь дней и ночей били в даф и играла зурна.

Они достигли исполнении своих желаний, достигнете и вы желаемого.

14. Мирза Махмуд и три девы

* Зап. в марте 1971 г. от Ахмеде Агита (32 года) в совхозе Норакерт Эчмиадзинского р-на АрмССР.

Опубл.: Курд, фольк., с, 333.

Когда-то жил падишах, и был у него сын тридцати лет, неженатый.

Как-то кази и везир пришли к падишаху и сказали:

— Эфенди, почему ты не женишь своего сына? Ведь ты ― наш падишах, а Мирза Махмуд ― твое единственное дити.

Ответил на это падишах:

— Я-то хочу, чтобы он женился, но, если он сам не хочет, что я могу поделать? Поговорите с ним, может, вы уговорите его.

Вечером падишах, кази и везир позвали царевича, расселись все в ода́187, разговорились.

— Падишах, пора женить сына, ― сказали кази и везир.

— Да разве я против? ― стал оправдываться падишах.

Долго все трое уговаривали сына падишаха. Наконец ои согласился:

— Что ж, отец, раз ты хочешь, я женюсь. Дай мне сорок всадников, поеду в другие страны, там и женюсь.

— С радостью, свет моих очей, ― воскликнул отец.

Выдал падишах сыну сорок всадников и сказал на прощание:

— Поезжай и поступай так, как подсказывает тебе сердце.