Курехин. Шкипер о Капитане

«Мы начали записывать этот альбом после долгого, в несколько лет, периода почти полного отсутствия контакта. Мы встретились и сразу решили что-то сделать вместе. Его тогдашний менеджер Лёша Ершов с готовностью взялся найти на запись деньги и организовать студию «Мелодия», но поставил при этом одно условие – записывать нужно на английском языке, чтобы потом продать. Мне тогда это было легко – я только-только записал два альбома на английском языке[240]. Серёжка по этому поводу ничего особенного не говорил, но мы считали с ним вместе, что потом мы как-нибудь куда-нибудь это переведем. Приехал Бойд[241], послушал, сказал, что все это интересно, только зря мы пишем на английском.

Изначально идея состояла в том, что запись эту мы будем делать втроем – с [бывшим гитаристом «Кино»] Юрием Каспаряном, который тогда называл себя не Юрием, а Георгием, и считал себя не гитаристом, а «великим мастером наладки ритмических устройств». Серёжка все говорил: вот сейчас Юрка придет, он наладит нам ритм, и все будет прекрасно. Каспарян пришел на второй или третий день записи вместе с Рокамболем[242]. Рокамболь вел себя – что для него, по всей видимости, дело привычное – невероятно оскорбительно и унижал всех, кто находился вокруг. То есть обычный кухонный хам, которому просто никто не может дать по усам лишь потому, что все жалеют его. Ну пришел урод, ну ладно… все терпят его остроты чудовищные, его пошлость и его хамство. Мы с Серёжкой терпеливо ждали, когда это закончится. А терпели мы его просто потому, что Юрка представил его как своего учителя. Ну кто мы такие, чтобы судить его учителя? Но в конце концов примерно через час Серёжка не выдержал и говорит: «Вот дверь, вам нужно в эту дверь выйти и больше никогда сюда не возвращаться». Юра ушел вместе с ним и через день сообщил нам, что мы выказали неуважение его учителю, и он не может продолжать с нами работать.