Курьер-619 (Юпитер – Челябинск)

– Хорошо, «Атлас» наш, а как насчет боеголовки? Как добыть у русских самую секретную и самую мощную компактную боеголовку? Они не захотят ее отдавать! А если согласятся, то конгресс и сенат встанут стеной против попытки ввезти русскую ядерную бомбу на территорию Америки! Мне даже страшно представить, что скажет республиканская оппозиция, если я выступлю с такой идеей…

– Я это все понимаю, – терпеливо сказал министр. – Но оставшееся до удара астероида время не дает возможности следовать обычным процедурам и правилам. Если мы не предпримем экстраординарных усилий, то история нам не простит. Смерть миллиарда человек… если верить этим сообщениям… навсегда останется на нашей совести – на совести людей, которые не смогли предпринять энергичных мер по собственному спасению!

Президент США только крякнул от досады.

– Значит, надо звонить русскому президенту и договариваться напрямую… Но он может нам не поверить. Мы доверяем данным «Хаббла», а что может убедить его?

– Только вы, господин президент, только ваше красноречие и искренность! – сказал Леон.

Президент хмуро выслушал это лестное утверждение и сказал:

– Леон, свяжитесь с астрономами, пусть подготовят максимально подробные материалы с последними фотографиями этого астероида. Срок – полчаса.

Президент нажал кнопку на телефоне и сказал:

– Подготовьте через полчаса видеосвязь с президентом России. В Москве шесть утра? Скажите, что это сверхсрочное дело, которое требует участия военных и астрономов. А мне надо подумать…

И президент вышел из Овального кабинета в соседнюю комнату. Он не стал закрывать за собой дверь, и Белл видел, как он вышагивает длинными ногами из угла в угол, о чем-то размышляя. При этом он без конца ерошил свой седоватый ежик.

В это время министр связывался с Балтимором и напряженным голосом требовал выполнить просьбу президента, на что оставалось… двадцать шесть минут.

Белл наконец почувствовал некоторое облегчение: груз, который невыносимо давил на его плечи, был теперь распределен по многим мокрым спинам. И сейчас от Белла мало что зависело. Он посмотрел на генерала – и поразился тому, что Гробовщик подмигнул ему. Видимо, генералу тоже стало легче.

Через двадцать минут президент вышел из соседней комнаты, его темное лицо было напряжено, и Белл заметил капельки пота на его седеющих висках.

«У президентов свои трудности!» – подумал он.

– Материалы готовы? – спросил президент министра. – Мы должны будем отправить их русским немедленно.

– Да, господин президент, – ответил Леон, который тоже выглядел очень напряженным.

«Это звонок русскому президенту их так… нагрузил! – понял Белл, который мало следил за мировой политикой. – Пожалуй, мне с Фишером было проще. По крайней мере, я мог дать ему по физиономии!» – Белл с удовольствием припомнил свой, как оказалось, самый удачный ход в разговоре со старым приятелем.

Все перешли в соседнюю комнату и расселись за столом, на стене перед которым висел большой экран.

Экран включился – и Белл увидел российского президента, который сидел вместе со своим министром обороны и с каким-то молодым человеком, которого Теодор определил как переводчика. Президент России был одет с иголочки – словно и не спал крепким сном полчаса назад. Перед русскими стояли чашки с кофе и вазочки с печеньем, явно указывая на то, что завтрака у этих людей не было. Но никто не трогал свои чашки, все внимательно смотрели на американцев, сидящих по ту сторону экрана.

– Господин президент, – сказал Барак Обама. – Спасибо, что откликнулись на столь срочный вызов. Как вы сейчас узнаете, он вызван чрезвычайными обстоятельствами. Сначала разрешите представить вам присутствующих…

Президент перечислил всех троих, кто сидел с ним за столом, начиная с министра обороны и закончив Беллом.

Русские внимательно слушали. Потом президент России сказал вежливые слова приветствия и представил своих людей – недавно назначенного министра обороны Сергея Шойгу и молодого переводчика.

Президент США сказал:

– Было бы желательно участие в нашем совещании астронома.

Русские ответили:

– Мы его вызвали, он будет через десять минут.

«Они там тоже забегали!» – мысленно ухмыльнулся Белл.

– Очень хорошо, – сказал президент США и откинулся на своем мягком стуле. – Речь пойдет о вещах столь экстраординарных, что мне хочется сделать небольшое отступление. Я смотрю на этих людей, – президент указал на сидящих рядом министра, генерала и Белла, – и вижу в них удивительную цепь доверия. Мистер Белл в своей частной обсерватории получил ценную информацию, которой я просто не поверил бы. Но он сумел убедить в ней генерала Карпентера, который не поленился и слетал на вертолете в обсерваторию Белла и поверил ему. Вдвоем они убедили министра обороны, который – я вам гарантирую – очень недоверчивый человек. А уже он убедил меня, потому что если не верить своему министру обороны, то кому же верить? Вот на этой цепи доверия сейчас держится судьба мира. Но ее окажется недостаточно, если мы с вами, господин президент, не установим такого доверия между нами…

И президент США посмотрел в глаза президенту России.