Курьер по особым поручениям

– И ты решил на мне жениться! Как мило с твоей стороны! – Подошедший стражник, услышав мои слова, замер и отступил назад, благоразумно предпочтя не вмешиваться в разборки парочки.

На что Эдриан притянул меня к себе и прошептал на ухо:

– Мне проще на тебе жениться сейчас, чем потом вытаскивать из тюрьмы. – Наверное, со стороны это выглядело довольно интимно, особенно учитывая, как серьезно обнимал меня Эд. Наверное, страж думает, будто молодой человек нашептывает слова любви своей девушке. – А если учесть, что от тебя зависит жизнь моего брата, то я заинтересован вдвойне.

Последнее было весомым аргументом. Почему-то мне куда проще оказалось принять помощь Эдриана, зная, что он делает это не только и не столько для меня.

– Хорошо, уговорил. Только ради Льюиса! – А вдруг еще подумает, что это его объятия на меня так убедительно подействовали.

– Так и скажи, что боишься выходить за меня замуж, – поддел он.

– Я не боюсь, а разумно опасаюсь! Все же, знаешь, первый раз замуж выхожу. Все невесты нервничают!

– Я тоже волнуюсь, – неожиданно признался Эд. – Поэтому пойдем уже скорее, сделаем это и успокоимся.

Он протянул мне руку, и я, подумав, взялась за нее. Если уж решилась, то нужно идти до конца.

Небольшой храм, затерявшийся между плотно стоящими друг к дружке домами, был уже закрыт, но после требовательного стука Эдриана дверь приоткрылась. Выглянувший служитель выслушал просьбу, вздохнул и пропустил нас внутрь, где все еще тускло горели немногочисленные светильники.

– Что ты ему сказал? – тихим-тихим шепотом спросила я, опасаясь, что звук разлетится по круглому залу.

– Что я скоро ухожу на войну и нам нужно скорее пожениться – чистая правда, между прочим, – ответил Эдриан, тоже рассматривая тонувшее во тьме убранство храма.

Многочисленные лики строго взирали на нас, словно хмурясь в дрожащем свете живого огня. Я посильнее закуталась в шаль и прижалась к Эдриану. Показалось как-то неправильно то, что мы задумали.

Но не разворачиваться же назад? Служитель уже начал готовиться к церемонии, облачившись в нарядное одеяние. Он медленно ходил по храму и расставлял в положенных местах чаши и свечи.

Эд подошел к столу и взял плотную бумагу с ровенскими письменами.

– Слова брачной клятвы, – пояснил он. – Можно придумать свои или использовать стандартные.

– Стандартные, – тут же выпалила я, поняв, что сейчас слишком нервничаю, чтобы что-то придумывать.

Эдриан несколько раз прочитал мне небольшую клятву, мужской и женский вариант отличался одним словом, но отчетливо показывал распределение ролей в семье.

Служитель что-то сказал, Эдриан ответил, после чего я услышала вполне разборчивое, пусть и с сильным акцентом: «Хорошо, начинаем».

– Я попросил перейти на виларский, – пояснил Эд, за руку подводя меня к небольшому алтарю.

Основную речь жрец произносил на ровенском, но когда дело дошло до клятв, он вполне сносно заговорил на понятном мне языке.

– А теперь ваши клятвы. – Он протянул Эдриану высокую свечу на блюдце, которую держал все это время в руках.

Эд осторожно принял огонь и повернулся ко мне.

– Клянусь любить и беречь тебя, нашу семью и наших детей. – От его клятвы у меня по телу пробежали мурашки. Он так серьезно смотрел, что его слова не выглядели пустыми обещаниями. В них хотелось верить…

Я на секунду зажмурилась, сбрасывая наваждение. Это просто игра. И я сейчас повторю все на женский манер. Свеча на блюдце перешла ко мне.

– Клянусь любить и заботиться о тебе, о нашей семье и детях, – на последнем мой голос чуть дрогнул. Такая короткая фраза далась на удивление нелегко. И руки тоже чуть подрагивали, когда я возвращала свечу жрецу.

Кольцо скользнуло на мой палец. Мне же нечего было надеть Эдриану в ответ, но священник засвидетельствовал наш брак и поставил тяжелую прямоугольную печать на бумаге с символом храма, где были вписаны наши имена. Дополнительная информация о личности и новом статусе была внесена и в наши браслеты. Но если мой был временным, сделанным специально для Ровены, то Эдриан использовал свой, и для него все было куда серьезнее.

– Объявляю вас мужем и женой, – торжественно провозгласил служитель. – Пусть огонь вашей любви никогда не погаснет.

И Эдриан осторожно положил руку на мой затылок, словно боясь, что я от него отстранюсь. Я же затаила дыхание, и чем ближе он ко мне наклонялся, тем сильнее опускались мои веки. Когда наши губы соприкоснулись, я стояла с закрытыми глазами и буквально боялась дышать. Пусть наш брак и был фиктивным, короткий поцелуй вышел настолько пронзительным и искренним, что когда Эдриан начал отстраняться, я невольно потянулась за ним и лишь потом одернула себя.

Это все особая магия храма, точно.

Служитель свернул лист, удостоверяющий наш брак, и вложил в небольшой тонкий тубус, который передал Эдриану, а свечу протянул мне.

– Донесешь до выхода из храма и потушишь перед дверью, – немного коверкая слова, пояснил он.

Я осторожно шла по мозаичному полу, чуть прикрывая ладонью дрожащий на фитильке огонек, почему-то было очень страшно, что он сейчас потухнет. Поэтому у дверей я облегченно выдохнула.