курьер.ru

Как правило, господин Ли Ван Вэй пытался внедриться в разные области бизнеса, вербуя там преданных учеников. Через Крысу он вышел на американский электронный бизнес, а теперь приглядывался к Андрею Шинкареву — не станет ли тот его учеником и доверенным лицом в оружейном (или ином) бизнесе России? В этом смысле Элизабет Холленфилд не показалась Ши-фу интересной, и он отдал ее в работу Чену — про запас.

Во времена председателя Мао даосский Мастер угодил в сельскохозяйственную коммуну на перевоспитание, там и в партию вступил. С большой теплотой он вспоминал работу с тяпкой на кукурузном поле, призывая молодых даосов не отрываться от родной земли. Выдвинулся товарищ Ли Ван Вэй во времена «модернизации» Дэн Сяо Пина. В самый разгар холодной войны его бросили на российский участок работы, который с течением времени становился все более и более важным.

Так или примерно так размышлял почтенный господин Ли Ван Вэй, направляясь на такси в респектабельный жилой пригород столицы. Проехав по тихой тенистой улочке, машина остановилась у дома, представляющего собой простой двухэтажный параллелепипед, напоминавший укрепленный пункт: светло-серые бетонные стены, узкие окна, прикрытые солнцезащитными решетками. На стенах качались тени пальм. Пальмы росли перед домом, их мохнатые стволы поднимались вдоль дорожки, вымощенной крепким розово-красным кирпичом. Дорожка влажно блестела — ее только что промыли теплой водой с французским шампунем.

Это был дом генерала Кьонга.

***

«Вот зараза! Чего не идет-то?!» — раздраженно подумал Шинкарев про Чена, не представляя, чем еще задержать собеседницу.

—   Где вы живете в Штатах? — Он в очередной раз сменил тему.

—   У меня служебная квартира в Вашингтоне, но я не люблю ни ее, ни этот город. Родители живут в Род-Айленде, на самом берегу океана. Вот там мне нравится, особенно поздней осенью. У них большой старый дом из серого камня, с крутой крышей; моя комната — высоко, под самым коньком. В осенние шторма брызги доносит до стекол. Беру отцовский «Лендровер» и уезжаю на целый день. Кругом никого, только мокрые черные скалы и высохшая трава на холмах. Останавливаешь машину и слушаешь ветер, шум океана, крики чаек. Но теперь редко там бываю — нет времени.

—  Выполняете приказы? Спасаете мир от русских «эскадронов смерти»?

«Закинуть удочку об оставшихся русских? Что ей известно? Если аккуратно...»

—  Вы второй раз пытаетесь оскорбить меня в конце нашего разговора, — грустно улыбнулась американка. — Хотя я не против непредсказуемости в общении, я же вам говорила.

«Точно по Пруткову: «Щелкни кобылу в нос, она махнет хвостом».

—   Я не хотел оскорбить вас, простите. И разве наш разговор окончен?

—   Сейчас, может, и не хотели. Но тогда, в трейлере, определенно хотели. Почему?

—   Не знаю, — честно признался Андрей.

—   Удивительно, но и я не знаю. Не нашла никакого разумного мотива.

«Чен говорил про ум! Давай бей сюда!»

—  Разумный мотив? Бог с вами, Элизабет! Какой мотив у русского мужчины после драки, водки и секса? Еще раз извините, ради Бога.

В очередной раз сменив тон в ходе разговора, Андрей изобразил некоторую взвинченность, настаивая на своем.

            «Цепляется!»

—   Пожалуй, — задумчиво согласилась женщина. — Полагаю, Фрейд был прав в своей оценке мужского интеллекта.

—   Фрейд?

«Давай, давай, разводи!»

—   Это одна из причин моего приезда в эту страну.

—   Даже так?

—   Тема моей докторской диссертации звучит следующим образом: «Биоэнергетика в учении Зигмунда Фрейда».

—   Интересно! Поясните, пожалуйста.

—   Вы невежественны, но любознательны. Это общее свойство русских?

—   Вероятно.

—   Тогда это действительно молодая нация. Мне легко это говорить. В силу древности собственной.

—  А... — начал было Шинкарев, но замолк, глядя на нос с горбинкой и тяжелые веки, прикрывающие карие глаза.

—  Вся концепция Фрейда, — спокойно продолжала американская еврейка, — построена на движении энергии в человеческом теле. На усилении и ослаблении энергетической напряженности. «Активная энергия», «пассивная энергия», «энергетическая защита» и ее «прорыв», «восстановление потенциала» — все это есть в его учении. В энергетическом аспекте оно почти полностью совпадает с концепциями Востока — скажем, учениях о пране или ци.

—  Действительно интересно...

Андрею и правда показалось это занимательным. Не зря же он занимался тайцзи.

—  Интересно другое, — продолжала Элизабет. — Основная сексуальная энергия, по Фрейду, — «Либидо». Ее источник — «Ид», Оно. Так вот, «Либидо» — изначально мужская энергия, будь она у мужчины или женщины, будь она направлена на мужчину или женщину. Когда вы сказали про мужскую сущность нашей жизни...

—  Я не это имел в виду.

—  А я именно это.

«Может, она лесбиянка? Или бисексуалка? Есть в ней что-то такое... Но тут я ей не собеседник».

—  Пусть так, — согласился Шинкарев. — Но зачем вы приехали сюда? Искать специалиста по Фрейду?

—  По биоэнергетике.

—  И как, нашли?

—  Нашла.

—   И... что? «Ши-фу?»

—   Ничего. Разговора не получилось.

—   Найдите другого.