Курьер «Сатурна». «Монастырь» – «Курьеры» – «Березино»

Ответ: — Если меня арестуют и найдут рацию, то я никоим образом не должен правильно называть ключ к шифру, а умышленно назвать неправильный ключ. А в отношении условностей, о которых я показал выше — рекомендовали ничего не говорить. А если НКВД усиленно будет добиваться показаний об этих условностях, то рекомендовали все же сказать, что такие условности даны, но о них сказать не правду, о значении «АР» совсем не говорить.

…

Вопрос: — Сколько денег Вы получили от германской разведки?

Ответ: — Мне было выдано 30.000 рублей советскими госзнаками, такая же сумма была выдана и ШАЛАЕВУ.

Вопрос: — А сколько денег у Вас оказалось при обыске?

Ответ: — При обыске у меня было отобрано 8.000 с лишним, точно не помню.

Вопрос: — А куда Вы израсходовали другую сумму?

Ответ: — Две тысячи рублей я израсходовал в дер. Катынь на выпивку со своими знакомыми агентами германской разведки, а остальные 10.000 израсходовал в Москве. Из коих 2.000 р. дал ЦЕХМЕЙСТЕРУ, одну тысячу во время его вербовки, а другую тысячу на водку. Примерно 8.000 рублей я израсходовал на квартире ПОТАПОВА на водку и питание. ПОТАПОВУ и его жене я ежедневно давал рублей по 600–800.

Вопрос: — Каким оружием Вы были снабжены?

Ответ: — Мне был выдан польский наган и 44 шт. патрон. Таким же оружием был снабжен и ШАЛАЕВ.

Вопрос: — Сколько времени Вы должны были находиться, как агент германской разведки, в Москве?

Ответ: — Срок моего пребывания в Москве определен точно не был. Об этом, как мне сказал зондерфюрер, поставят меня в известность по радио.»

Немцам была передана радиограмма о том, что Зобач и Шалаев в Москве, что они восстановили ранее имевшиеся связи и просят выслать им деньги и новые документы. В «Сатурне» поверили в легенду и потребовали организовать тщательное наблюдение за передвижением войск через Москву и заняться сбором сведений о формирующихся в городе войсковых частях. В дальнейшем, принимая во внимание тот факт, что один из агентов, Шакулов, имел указание от немцев возвратиться обратно, на Лубянке решили скомпрометировать Шакулова в глазах германской разведки. В этих целях 18 октября 1942 г. Зобач сообщил, что Шакулов «ничего не хочет делать, трусит, много пьет». Через три дня из «Абверкоманды-103» поступило указание: «Всеми средствами его без сентиментальностей уничтожить. Передайте, как с этим справились».

За два месяца было передано несколько радиограмм. Учитывая, что противник забросил свою агентуру преимущественно для сбора разведывательных сведений, органы НКВД передали через захваченную рацию противника дезинформационный материал, пользуясь этим исключительно в целях поддержания авторитета радиоточки перед немцами, чтобы под прикрытием этой дезинформации успешнее осуществлять намеченные контрразведывательные мероприятия.

Глава четвертая

Центральный архив ФСБ России

«…

5 декабря 1942 г. Зобач Г. Г. передан в 4-е Управление НКВД СССР и привлечен к участию в операциях «Курьеры», а затем «Монастырь».…»