Курьер «Сатурна». «Монастырь» – «Курьеры» – «Березино»

23 апреля текущего года немцы радировали Зобачу, что они одобряют намерение Сорокина устроиться в тамбовском лагере для военнопленных, и обещали прислать девушку-радистку для непосредственной связи Сорокина с ними. Эти данные подтверждаются перехваченной радиоперепиской между германскими разведыватель-ными органами, характеризующими «Кондратьева» (Зобача) как преданного и проверенного агента немцев. Сорокин затем также был включен чекистами в игру с Абвером.

Спустя пять дней, 28 апреля, на явочную квартиру прибыл очередной немецкий посланец и, не застав там Зобача, потребовал свидания с ним у находящегося там оперативного сотрудника, принимая его за помощника.

На следующий день встреча состоялась.

Курьер доставил Зобачу деньги — 415 000 рублей, кварцы для передатчика и погоны старшего лейтенанта Красной Армии для Шалаева. При нем было письмо от руководителя Катыньской разведшколы, в котором сообщалось, что курьер должен немедленно вернуться обратно.

Прибывший назвал себя Рыбиным, рассказал, что он бывший московский милиционер, перебежал к немцам в 1942 году, состоял на службе в германской разведке под кличкой «Шурин». Его, как и всех, сбросили с самолета, произошло это 26 апреля в районе станции Лаптево Рязанской области.

Проверкой Наркомата государственной безопасности, вновь созданного в апреле 1943 года, было установлено, что настоящая фамилия курьера — Быбченко и он числится дезертиром с сентября 1942 года.

Руководство 4-го Управления Наркомата государственной безопасности СССР, которое работало над операцией «Монастырь», приняло решение Рыбина-Быбченко не арестовывать. Зобач пристроил его на специально подобранную квартиру. Быбченко был взят под постоянное специальное наблюдение.

В это время последовал очередной виток оперативной игры с германской разведкой, уже было арестовано 8 агентов противника и 7 их пособников, изъято более миллиона советских рублей. Однако основная цель «Монастыря» — проникновение нашей агентуры в Берлин — пока достигнута не была.

Руководство Наркомата государственной безопасности (НКГБ) СССР подготовило очередную докладную записку в Государственный Комитет Обороны (ГКО) об оперативной игре «Монастырь». В ней говорилось:

№ 1419

Из докладной записки НКГБ СССР

№ 156/М в ГКО о проведении оперативной игры «Монастырь — Курьеры»

10 мая 1943 г.

В результате настоящей агентурной разработки нам удалось: заполучить от немцев 8 агентов германской разведки, 4 радиостанции, 1 227 000 рублей и арестовать 7 пособников изъятых нами шпионов. Однако основная цель разработки — создать возможности для проникновения нашей агентуры в Берлин — пока не достигнута. НКГБ СССР считает целесообразным:

— Продолжить использовать существующую легенду вокруг монархической организации «С.» и радиоигру с немцами через «Гейне» и «3.«[1] для осуществления основной задачи разработки — проникновения нашей агентуры в Берлин.

— Для закрепления перед немцами положения «Гейне», «3.» и легенды в целом курьера германской разведки Рыбина-Быбченко аресту не подвергать и дать ему возможность вернуться к немцам.

— Использовать благополучное возвращение Рыбина-Быбченко для постановки в ближайшем будущем от имени организации «С.» перед немцами вопроса о направлении в Москву видного представителя германских разведывательных органов.

— Одновременно с этим поставить перед немцами вопрос о посылке в Берлин «для переговоров» «видного» представителя организации «С», на роль которого подготовить проверенного агента НКГБ СССР с задачей внедрения его в центральные разведывательные органы противника.

— Народный комиссар государственной безопасности СССР Меркулов

— ЦА ФСБ России