Курьер смерти

Как программист «Food2You», этот человек точно знал время и адрес доставки любого заказа, включая нетронутые пиццы, найденные в квартирах Виолы Май и Беатрикс Грисбек.

Ребекка почувствовала, что Рольф покатил кресло медленнее. Тот мужчина теперь был слева от нее и по-прежнему не выказывал интереса к происходящему. Он сидел как в какой-то невидимой капсуле: сутулый, с поднятыми плечами, углубленный в себя. Все в нем напоминало тот призрачный образ с фотографии, которую сделала Сабина Шольц. Только прическа была другая. Но если надеть на него светлый парик «под горшок»…

Они подъехали уже совсем близко, а он все не оборачивался. Тогда Ребекка резко нажала на тормоз справа, и ее Ивар налетел на кресло программиста. Тот вздрогнул и наконец-то обернулся – правда, всего на секунду.

– Прошу прощения, – сказала Ребекка и посмотрела ему в глаза.

Рольф, как они и договорились, сразу же повез ее дальше, а она почувствовала холод и жар одновременно.

Полицейские поспешно, почти как беглецы, покинули офис «Food2You» под гневные тирады исполнительного директора, которых Ребекка не слышала. Только в лифте к ней вернулась способность нормально дышать.

– Это он, – сказала она коллегам.

– Тот программист? – уточнила Карина.

Ребекка кивнула.

– Я уверена на девяносто процентов.

5

Деревянный навес возле дома номер двадцать семь пустовал. «Сейчас около полудня. Если машины нет, то, наверное, хозяева на работе. И все-таки стоит попробовать», – подумал Йенс. Он и сам точно не знал, чего ждет от разговора с родителями Беньямина Шнайдера, но человек, настолько близкий к отчаянию, хватается за любую соломинку.

Розыск Яна Ландау шел полным ходом. Йенс не сомневался, что отец Ким так или иначе поможет распутать дело. Вероятно, он не похищал ее и не доводил до смерти через умопомешательство. Но как насчет Сабины Шольц, Виолы Май, Мелли Беккер, Беатрикс Грисбек и – эта мысль посетила Йенса только сейчас – Беньямина Шнайдера?

Итак, комиссар Кернер вышел из машины, целеустремленно приблизился к дому и позвонил.

Открыла женщина – маленькая, кругленькая, с коротким каре. На ней были тапочки и широкая клетчатая рубашка, надетая поверх синей футболки.

– Добрый день, – произнесла она вопросительно, но дружелюбно, без недоверия.

Йенс представился, показал удостоверение и сразу же выложил, что хочет поговорить о Ким Ландау.

– О Ким? Да, конечно… Проходите, пожалуйста.

В доме было очень чисто, а комиссар, пока обыскивал пустующий конный двор, сильно запачкал ботинки и теперь с трудом решился ступить на сверкающие белые плитки. Фрау Шнайдер пошла впереди него.

– Появились новости? – спросила она, входя на кухню, где, судя по всему, кипела работа.

– Вы что-то готовите?

– Да, нашей младшей дочери завтра исполняется десять лет, будет праздник. Я пеку шоколадный торт и маффины. Дети их любят. Ничего если я продолжу? Дженни придет из школы в три, надо успеть закончить…

– Да, разумеется…

Фрау Шнайдер работала на обширной поверхности так называемого «острова», расположенного посреди кухни, и Йенс мог, разговаривая с нею, видеть ее лицо. Она взяла мешок с кулинарным шприцем и принялась наполнять коричневой массой круглые формочки, стоящие на противне.

– Мы нашли Ким, – сказал Йенс.

Ему не хотелось этого говорить, только как иначе он объяснил бы свой интерес к гибели Беньямина?

Фрау Шнайдер выдавила в формочку еще немного теста, но в этот момент ее руки задрожали, и красивой шапочки не получилось.

– Она жива? – спросила женщина, подняв глаза.

Йенс покачал головой.

– Она умерла вскоре после того, как мы ее нашли, – сказал он, предпочтя опустить подробности.

– Вскоре после… То есть… То есть она четыре года… – Не сумев договорить, фрау Шнайдер отложила мешок со шприцем и оперлась обеими руками о столешницу.

– Мы не знаем, что происходило в эти четыре года. Потому-то я к вам и пришел. Извините, что приходится отрывать вас от работы, но дело очень срочное.

– Всё в порядке, – сказала женщина, глядя как бы сквозь Йенса на стену. – Я не верила, что это когда-нибудь произойдет.

– Ваш сын Беньямин…

– Все звали его просто Бенни.

– Бенни… То происшествие… Вы можете о нем говорить?

– Могу. И могла с самого начала. Только поэтому я и продолжаю жить. Что именно вы хотите знать?

– Как это случилось?

Пожав плечами, фрау Шнайдер подошла к раковине, вымыла руки, вытерла их, налила себе полстакана воды и разом выпила ее.

– Ким и Бенни… У них были необыкновенные отношения. Но в то же время непростые. Родителям Ким все это не нравилось. Особенно отцу. Они хотели, чтобы их дочь встречалась с врачом или адвокатом из хорошей семьи, а Беньямин был всего лишь автомехаником, сыном учителя. Но Ким и он любили друг друга, и мы обрадовались, когда она наконец-то вырвалась и уехала вместе с ним достаточно далеко – в Бремен.

– А откуда она вырвалась?

– Из сферы влияния Ландау, главным образом Яна. Он очень властный человек. Мне иногда даже казалось, что она неспособна пойти против его воли.

Фрау Шнайдер поставила стакан, громко стукнув им по столешнице.

– А как погиб ваш сын? – повторно спросил Йенс.