Курган

Янка Купала Курган

1

Меж болот-пустырей белорусской земли,
На прибрежье реки быстротечной,
Дремлет памятник дней, что ушли-утекли,
Обомшелый курган вековечный.

Ветви дуб распустил коренастый над ним,
В грудь сухие впилися бурьяны,
Дикий ветер над ним стонет вздохом глухим,
О минувшем грустит неустанно.

В день Купалы там пташка садится, ноет,
А в филипповки волк завывает,
Солнце в полдень там косы свои расилетет,
Ночью ясные звезды сверкают.

Тучи в небе прошли, может, тысячу раз,
Били грозы от края до края,—
Он, как память людская, стоит напоказ…
Только ходит легенда такая.

2

На горе на крутой, над обвитой рекой,
Лет назад тому сотня иль боле
Белый замок стоял неприступной стеной —
Грозно, хмуро глядел на раздолье.

А в ногах у него расстилался простор
Сосен стройных и пахоты черной,
Деревушек и хат обомшелых узор,
Где рабы властелину покорны,

Князь-владелец известен был свету всему,
Неприступный, как замок нагорный,
Кто хотел не хотел — бил поклоны ему,
Спуску он не давал непокорным.

Над людьми издевался с дружиной своей:
Стражи князя — и дома и в поле;
Гнев копился в сердцах угнетенных людей
И проклятия горькой недоле.

3

В замке княжеском свадьба однажды была:
Замуж дочку-княжну выдавали,
Вин заморских река, разливаясь, текла,
Звуки музыки даль оглашали.

И немало на свадебный пир, как на сход,
Собралось богачей с полумира,
Все в роскошных одеждах, — дивился народ,
Он не помнил подобного пира.

День-другой уже в замке гульба эта шла,
Громко гусли и чарки звенели;
Что ни день, то потеха иная была,
У гостей было все, что хотели.

Третий день наступил — князь придумал одну
Для дружины потеху-забаву:
Приказал он позвать гусляра-старину,
Гусляра с его громкою славой.

4

Знал окрестный народ гусляра-звонаря,
Песня-дума за сердце хватала,
И о песне о той старика дударя
Сказок дивных сложилось немало.

Говорят — только к гуслям притронется он
С неотступною вольною песней,—
Сон слетает с ресниц, затихает и стон,
Не шумят тополя и черешни…

Пуща-лес не шумит, белка, лось не бежит,
Соловей-пташка вдруг затихает,
И река меж кустов, как всегда, не бурлит,
Плавники свои рыба скрывает.

Притаятся русалки и леший седой,
Чибис «пить» не кричит, замолкает,
И под звоны гусляровой песни живой
Для всех папоротник расцветает.

5