Курганник

– Если ты пришла посмотреть на мою гибель, то еще слишком рано, – сразу ополчился пленник.

– Ах, Тесей, зачем ты осуждаешь меня! – с укором произнесла девушка. – Ты ведь даже не знаком со мной.

Царевич насупился, чувствуя ее правоту.

– Чего ж ты хочешь? – буркнул он.

– Вот. – Она протянула ему клубок белой пряжи. – Привяжи конец здесь у входа и иди. Нить покажет тебе обратный путь.

Тесей надменно усмехнулся:

– Если я укрощу Минотавра, мне откроют парадные ворота, как всем победителям.

– О боги! – воскликнула девушка от досады. – Как же вы, мужчины, бываете глупы! Мой отец всерьез намерен погубить тебя! Кто из эллинов прошел через парадные ворота? Назови мне имя того, кто вернулся домой победителем! У тебя будет лишь один выход – назад через Лабиринт по пройденному пути.

Царевич не мог принять помощь от дочери врага. Что-то внутри его пыталось пробить панцирь гордыни, монотонно твердя, что Ариадна права, что клубок – отличная идея, он укажет обратный путь, но упрямство брало верх.

Тесей был непреклонен.

– Пусть так, но я и без нити найду обратную дорогу.

Девушка с жалостью посмотрела на несчастного упрямца.

– Он был прав, сто раз прав, – печально произнесла она. – Тебя погубит твой собственный Минотавр – твоя гордыня. – Она бросила клубок к его ногам. – Поступай как хочешь. Одного не пойму: почему такой человек помогает тебе?

– Так тебя кто-то послал? – понял Тесей.

Ариадна уже запахнула плащ, собираясь уйти. Он поймал ее локоток.

– Кто тебя послал?

– Пусти! – вскрикнула она.

Пальцы царевича тут же разжались.

– Кто тебя послал? – повторил Тесей, заслоняя ей выход.

– Пропусти.

– Кто он? Варвар в кожаных штанах и золотых сандалиях?

– Мое отсутствие заметят. Пропусти же, наконец!

– Это варвар, да?

– Прочь с дороги!!!

Тесей отшатнулся от ее гневного взгляда. Ариадна золотой змейкой проскользнула мимо. Еще некоторое время в подземелье витал нежный аромат ее благовоний.

Царевич поднял клубок шерсти. Дочь Миноса права: если он будет продолжать в том же духе, Минотавра – ни критского, ни собственного – ему не одолеть. «А ведь варвар, скорее всего, олимпийский бог», – догадался он, привязывая нить к костылю в стене. Только кто из них? Ничего, ответ всегда в конце пути!

Воины Лабиринта оказались все как на подбор высокими, широкоплечими мужами. Они вставали на пути Тесея, словно вырастая из камня. Вооружение их было разнообразным, и методы борьбы отличались, но царевича это не волновало: он был знаком со всеми видами оружия, какие только существовали в Ойкумене, а Хирон научил его справляться с любым соперником.

Однако не только воины угрожали Тесею: ловушки, капканы подстерегали на каждом шагу. Плиты потолка падали на голову, стены сходились, в полу открывались бездонные провалы, стрелы и дротики летели в него из скрытых в стенах отверстий, острые клинки грозили разрубить на части. Он кожей ощущал каждое движение, малейшую угрозу – наставления учителя теперь спасали ему жизнь.

Когда перед ним открылась очередная дверь, солнечный свет немилосердно ударил по глазам, рев бушующей толпы оглушил. Это оказалась ниша в стене круглой арены, зарешеченная толстыми бронзовыми прутьями. На высоте в два человеческих роста начинались трибуны с орущими зрителями. В отдельной ложе с навесом сидел царь Минос в окружении гостей и подданных. Забыв о великолепных фруктах и винах, именитые люди кричали, жестикулировали не меньше простых горожан. Только двое спокойно беседовали по правую руку от повелителя Крита. Загадочный варвар что-то говорил прямо в маленькое розовое ушко Ариадны, иначе она просто не услышала бы его голоса из-за гвалта, царившего на трибунах. Критская принцесса улыбалась, отвечала гостю. Они смеялись.

А тут стоишь в крови и поту. Что тебя ждет дальше – одни боги ведают! Тесей сплюнул на пол. Хоть кровь пока не твоя, пара порезов – не в счет. Он еще раз взглянул на царскую ложу и встретился глазами с варваром.

Да кто же ты? Если бог, то какой из них? Золотые сандалии – может, в них ответ? Сын Эгея вдруг увидел, как варвар кивнул ему, именно ему, никому другому.

Гранитная плита за спиной царевича ушла вверх, и Те-сею стало не до загадок. Израненная девушка в порванных одеждах упала прямо ему в руки, а стенная плита не собиралась опускаться, чтобы преградить путь здоровенному стражу с двойной секирой в руках, который гнался за гречанкой. Из рук несчастной выпал кинжал, и царевич, не раздумывая, воспользовался им – лезвие по рукоять вошло в горло преследователя. Выпучив удивленные глаза, воин рухнул на пол, гранитная плита опустилась ему на голову, расплющивая рогатый шлем. Тесей выругался: теперь каменный пол был скользким от мозгов и крови. Он заботливо перевязал раненую, усадил ее в сторонке на чистый гранит.

Да, наверное, эллины еще дикари, если их женщины могут сражаться наравне с мужчинами и выходить из Лабиринта.