Курятник в пентхаусе

– И дальше полная чушь. Доктор каждый месяц обследует малышей. В медкарте указана динамика роста Листовой, она плавно росла. Средние цифры для малышки трех лет. Открываем отчеты о покупках и видим: ей приобретают наряды и обувь на пятилетнюю.

– Вы полагаете, что настоящая Инесса куда-то делась, а вместо нее появился другой ребенок? – спросила я.

Олеся не заметила моего интереса.

– Забавно еще почитать вердикт психолога. Та отметила, что Листова по развитию намного опережает свой возраст. Говорить короткими фразами, определять размеры предметов: большой, маленький, широкий, длинный, узнавать себя в зеркале – вот это психологическое развитие ребенка в три года. Но Инесса просто вундеркинд! Она научилась читать, писать, хорошо рисует, отлично танцует! И вот звезда на башенку. Помните, я подчеркнула: архив хранится в двух видах. То, что есть в компьютере, легко изменить, и комар носа не подточит. С бумагой сложней. Так вот, в файле Листовой указан год, когда ее поместили в благотворительный приют, и получается, что девочка провела там пару лет, а потом крошку отправили в платную зону. Я не поленилась изучить бумажный вариант. Там те же цифры, но! Время, когда Инесса была принята в милосердную структуру… Там пятна, вроде как шариковая ручка размазалась, а сверху написана дата.

– Что-то стерли ластиком, – хмыкнула я, – непрофессиональная работа.

– Все сведения о воспитанниках оцифрованы, – пожала плечами Олеся, – в бумаги никто не полезет. Зачем? Их хранят, потому что так положено. Суммируя все сведения, я пришла к выводу. Некто пытался скрыть возраст Инессы. Девочка была старше, возможно, года на два-три, поэтому исправляли данные о поступлении. Если бы их оставили, то что получилось бы? Ребенок после рождения приезжает в ясли, через четыре года переводится в платный «Луч света», а ему только три исполнилось. Вот и подредактировали, да неаккуратно. Но кто полезет в бумажный вариант? Станут смотреть в компьютере, а там чисто в прямом и переносном смысле слова.

– Вы думаете… – начала я.

– Думаю, – перебила меня Олеся. – В два месяца Инесса в благотворительный проект не поступала. Это еще подтверждается отсутствием документов об опеке. Их нет. Если согласимся, что я права, тогда отпадают все удивления по поводу отсутствия еды, прививок, осмотра врача, няни. Нет девочки, нет и расходов на ее содержание. Но через некоторое время Инесса Листова на самом деле оказывается в платной гимназии. Ее кормят, за ней смотрит доктор, записывает рост и вес малышки. Но цифры лживы. Настоящие видим в отчетах о покупках. Серафима старательно представляла Листову меньше, чем она была. Девочке пять лет. По какой причине с ней произошла эта история? Не знаю. Единственное, что могу точно сказать: ее забрала Тамара Владимировна Ефимова.

– Ей отдали чужого ребенка? – встрепенулась я.

– Нет, она мать. Предъявила свидетельство о рождении, все, как надо, записано в нужной книге, – криво улыбнулась бухгалтер.

– Остается лишь удивляться, почему никто из проверяющих не заметил, что девочка старше, – возмутилась я, зная, что Тамара умерла от пьянства вскоре после того, как ее дочка очутилась в приюте. Разве покойница могла приехать в интернат за малышкой?

Олеся прищурилась.

– Татьяна, вы не знакомы с системой. Те, кто приезжает в поисках нарушений, нацелены на деньги. На самих детей им фиолетово, и каждый радеет исключительно о своей епархии. Пожарные проверят огнетушители, газовщики – плиты и котлы. Санэпиднадзор изучит кухню, туалеты, ванные, состояние спален. Если поступила жалоба на плохое питание, растление малолетних, воровство, побои, нецелевое использование денег, то всем будут заниматься представители разных структур. Нет такого человека, который сядет, как я, за документы и давай копать все карты ясельной малышки из благотворительной структуры. А на девочку из платной зоны заведен другой документ, доктор и душевед у нее новые. Имейся у Инессы проблемы с развитием, вот тогда бы полезли в старую историю болезни. А когда все хорошо, чего беспокоиться? Я искала, как Серафиму в угол загнать, и нашла! У меня была цель найти нечто, чтобы шантажировать хозяйку, и та вернула бы Мулина. Я накопала, что хотела. А у проверяющих другие задачи. Знаете, что мне в голову пришло?

– Нет. Расскажите, пожалуйста, – улыбнулась я.

Глава двадцатая

– Дети, которые никому не нужны? – повторила Рина, ставя на стол блюдо с котлетами. – Отвратительно. Мне не нравятся все, кто нарушает закон, но некоторых людишек просто придушить хочется!

Я воткнула вилку в бифштекс.