Курятник в пентхаусе

Рина затеяла целый спектакль, чтобы обмануть кота. Посмотрим, удастся ли ей усыпить бдительность Альберта Кузьмича. Из кухни донесся шепот, но слов я не могла разобрать. И вскоре у стола появилась Риччи, она протянула Димону глубокую тарелку, потом четко, тоном актрисы МХАТ времен Аллы Тарасовой и Ольги Андровской провозгласила:

– Дорогой Дмитрий, Ирина Леонидовна просит снять пробу с мяса по-эфиопски.

– Обожаю крокодила под соусом бешамель, – ответил Коробок, взял ложку и начал есть нечто в белой подливке.

– Дима, тебе нравится? – сладким голосом осведомилась новая сотрудница.

– М-м-м, – пробормотал главнокомандующий нашей армии компьютеров, – м-м-м.

Из кухни выплыла Рина, она несла миску кота и исполнила свою партию.

– Альберт Кузьмич, я решила сегодня тебя угостить по-человечески. Диме очень понравилось мясо.

– Угу, – подтвердил Коробок, он успел слопать то, что ему подали, взял кусок хлеба и начал подбирать им остатки подливки.

– Моя бабушка говорит, что неприлично так делать, – укорил его Никита.

– А моя бабушка иначе говорила, – возразил Коробков, – если вкусно, съешь все, ни капельки не оставляй. Неизвестно же, когда потом еще раз такое попробуешь.

– Котик, ты слышал Димочку? – спросила Рина и поставила перед котом миску. – Попробуй, дружочек.

Британец понюхал содержимое и начал с жадностью есть.

– Ура! Удалось, – зашептала Ирина Леонидовна. – Риччи, скорей тащи заряженный шприц!

Девушка метнулась на кухню и в секунду вернулась с медицинским инструментом. Рина переместилась налево и сделала знак Риччи. Та погладила кота по голове и оставила свою ладонь на его макушке между ушами. Мать Ивана воткнула иглу в бедро британца. А тот дернулся, заорал во всю мощь, потом зашипел и удрал. Шприц остался на столе.

– Не успела нажать на поршень, – расстроилась Ирина Леонидовна.

– Мы договорились, что я держу его за башку, – промямлила Риччи, – не даю пошевелиться, рот у котика не откроется. Укусить меня ему не удастся. Но когда вы в него иглу всадили, Альберт Кузьмич пасть разинул, а там такие клыки! Я испугалась и убрала руку.

– В Интернете писали, что у нас есть пять-семь минут, – обиженно напомнила моя свекровь.

– В сети всегда врут, – заметил Никита, – а если речь идет о продажах, то заливают вообще бессовестно. Правда, Дим?

– М-м-м, – промычал Коробков.

– Тот, кто прописывает коту уколы, должен сам приезжать их делать, – вздохнула Ирина Леонидовна, – Альберт Кузьмич болен! А мы не самые глупые люди, но не способны ему инъекцию вкатить. Что делать?

– Отвезти бедолагу в лечебницу, – посоветовал Никита.

– Кот ненавидит машину, клинику, дорогу, – объяснила я. – Один раз, когда ему потребовалось сделать УЗИ, он такое устроил! Рина потом делала химчистку салона!

– А еще она купила ветлечебнице новое оборудование для кабинета диагностики, потому что то, чем ветеринары владели, кот разбил в прах, – засмеялся Иван Никифорович. – Альберт Кузьмич – хозяин нашего дома, твердой лапой наводит порядок, руководит Мози, Роки и всеми нами. Британец просто копия царя Алексея Михайловича Романова, того за кроткий нрав и редкую для самодержца любовь к людям называли Тишайшим. Но если Альберта Кузьмича по-настоящему разозлить, тогда получаем Ивана Грозного и Петра Первого в одной упаковке. Что сейчас и произошло!

– Как нам его уколоть? Придумайте! – взмолилась Рина. – Надя, Надя!

– М-м-м, – ответила Бровкина.

– Иди сюда скорей, – попросила хозяйка.

Иван Никифорович посмотрел на часы и покинул столовую. Я поняла, куда он торопится. Время девять вечера, у мужа, как всегда, совещание с руководителями бригад в регионах.

– Надя, Надя, ты где? – продолжала звать Ирина Леонидовна. – Ау!

Мне стало не по себе, я поспешила в кухню и увидела Бровкину, сидевшую на полу.

– Что случилось? – ахнула Рина, которая шла следом, она кинулась к домработнице.

– Надюша, тебе плохо?

– М-м-м, – простонала помощница по хозяйству, – м-м-м!

– Скажи нормально, – попросила мать Ивана.

– М-м-м, – опять раздалось в ответ.

– Сейчас, сейчас, сейчас, – засуетилась Рина, – секундочку.

Она схватила меня за руку, вытащила в столовую и зашептала:

– Речь пропадает при инфаркте мозга!

По моей спине ледяными лапами пробежала стая невидимых мышей.

– Инсульт! – испугалась я.

– Спокойно, сейчас все лечат, – еле слышно произнесла Рина. – Беги во второй подъезд к Игорю Федоровичу, он осмотрит Надю и вызовет «Скорую» из своего центра. Давай, живо!

Забыв снять тапки, я бросилась к соседу, известному неврологу, профессору Лебедеву, владельцу огромной больницы. Не прошло и пяти минут, как мы оказались у нас дома.

– Добрый вечер, господа, простите мое явление в пижаме, – извинился доктор, – Танечка не дала одеться, как следует, поэтому вы лицезреете меня в домашнем виде. Что случилось?

– Игорь, – зашептала Рина, – беда, инсульт!

– Ваня? – спросил профессор.

– Нет, Надя, – всхлипнула Ирина Леонидовна, – речь потеряла.

– Где больная? – осведомился Лебедев.

– На кухне, – ответила я.

Игорь Федорович быстрым шагом направился в нужном направлении, мы все ринулись за ним.

– Оставайтесь на месте, – велел врач.