Куриловы острова

Леонид Максимович. Минутку, мы сейчас закончим разговор...

Лукия Авдеевна. Но ведь чрезвычайное происшествие!..

Леонид Максимович. Что случилось? (В его голосе тревога.)

Лукия Авдеевна. Ученик восьмого Курило сбежал из школы.

Леонид Максимович. Как это сбежал?

Лукия Авдеевна. Очень просто. Был и исчез. Как сквозь землю провалился.

Мария Африкановна тихонько смеется. Но Миколка слышит этот смех — ядовитый, злорадный, торжествующий.

Мария Африкановна. Выходит, что выводы ваши, Леонид Максимович, поспешны. Курило мы знаем. Он нам задал столько хлопот!.. Трудный, очень трудный ребенок. Разбил соседям окно, все убеждены, что это он, а ему хоть кол на голове теши — не я, и все.

Лукия Авдеевна. Теперь вы убедились, Леонид Максимович, кто баламутил всю спальню, кто бросал тень на хороших дисциплинированных ребят.

Леонид Максимович. Пока еще я ни в чем не убедился.

Лукия Авдеевна. Стоит ли теперь рассматривать на школьном совете вопрос? Мне очень не хочется доставлять неприятности своим воспитанникам. Спальня-то образцовая.

Миколка от удивления рот раскрыл. Так вот они как развернулись, дела в интернате! И все, выходит, из-за него, из-за Миколки. Как хорошо, что он вовремя попал в этот угол, услышал собственными ушами такое, о чем даже не подозревал! Но что скажет Леонид Максимович?

Леонид Максимович сказал решительно и даже язвительно:

— Школьный совет состоится. А насчет бегства Курилы вы преувеличиваете. Некуда ему бежать. Он уже раз бежал и ожегся. А потом — не маленький, знает, что далеко не убежит, не так просто быть бродягой. Здесь что-то другое... А что, вы, наверно, и сами догадываетесь.

В кабинете на некоторое время наступила мертвая тишина. Миколка слышал, как громко стучало его разволновавшееся сердце.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, очень напряженная

Валентин Конопельский позднее всех обитателей спальни узнал про внеочередное заседание школьного совета. О чем на нем будет идти разговор, ему никто толком так и не сказал. Будет заседание — и все. Уже перед самым началом Лукия Авдеевна сболтнула о повестке дня.

— Мальчики! — сказала она таинственно. — Новый подкоп под нашу спальню. Северинов оказался нечестным, подал заявление в школьный совет. Вас обвиняют в самых немыслимых поступках. Мальчики! Вы должны дать отпор, мы не имеем права рисковать честью нашего коллектива.

У Конопельского только зрачки чуть заметно сузились да плотней сжались челюсти, но он ничем больше не показал своего волнения. Наоборот, задорно улыбнувшись, небрежно ответил:

— Не беспокойтесь, Лукия Авдеевна, не подведем. Нам не впервой иметь дело с ябедниками. Уж такой отпор дадим, что десятому закажет!

Лукия Авдеевна немного успокоилась. Но не совсем, так как и сама чувствовала: что-то не так у ее питомцев...

Конопельский сразу же развернул активную деятельность. За какую-нибудь минуту он уже составил четкий план действий, немедленно оповестил о неприятностях всех своих друзей.

— Разыщите немедленно Курилу!

С ног сбились, но Миколки нигде не нашли. А он был очень и очень нужен. Именно от него будет зависеть исход разбора заявления Северинова. Надо любой ценой или уговорить или на испуг взять, но сделать так, чтобы Курило не поддержал Андрея. А когда вся спальня в один голос заявит свое мнение насчет жалобщика и его поведения, когда все возмутятся и захотят избавить свой коллектив от такой нечисти, то директору больше ничего не останется, как выдворить Андрея. Пусть-ка попробует тогда снять с себя пятно склочника, с которым не так-то просто жить на свете, если первоклассники и те презирают тех, кто оговаривает товарищей...

Наконец, когда было установлено, что и вещи исчезли, пришли к выводу, что Курило действительно убежал из школы. Конопельский от удовольствия потирал руки. Маслов возмущался:

— Ишь какой барбос, тишком, тишком и смотал удочки!

— Да он ничего лучшего и придумать не мог, — крикнул в ответ Конопельский.

Зюзин и Трояцкий не понимали, почему бегство Курилы рассматривается как положительное явление.

— А потому, что если б он остался в школе, то кто знает, что говорил бы на совете, а так — факт налицо: удрал, мистер, не пожелал разделить позор с Севрюжкой.

С каким-то особым удовольствием сообщил Конопельский Лукии Авдеевне про побег Миколки из школы. А та сразу к директору. Была бы зацепка — не поднимать вопроса о спальне восьмиклассников на школьном совете. А то — кто знает, чем это обсуждение может кончиться... Леонид Максимович, как мы видели, не захотел отменять заседания.