Куриный бульон для души. 101 история о любви

В ту субботу в одиннадцать часов ночи я вздрогнула и проснулась от телефонного звонка. Я побежала на кухню, взяла трубку и, прежде чем успела сказать «Привет», услышала плачущего Луиса на другом конце провода.

– Я танцевал с Деб сегодня!

Он в деталях рассказал мне о вечере, и после этого звонка, когда я вернулась в свою постель, мое сердце выпрыгивало наружу.

Несколько дней спустя одна из сотрудниц, сопровождавших группу Луиса на танцы, сообщила мне детали этого воссоединении двух друзей. Встретившись взглядами, они побежали друг к другу через всю комнату, они хлопали в ладоши, смеялись и держались за руки весь оставшийся вечер.

– Клянусь, – говорила она, – я не видела ничего подобного, хотя почти двадцать лет работаю в этом месте.

Возможно, она и не видела ничего подобного, и все же чистую, невинную любовь между двумя особенными друзьями можно наблюдать каждую третью субботу месяца в зале церкви Святой Марии, где проводятся танцы. Просто спросите Луиса и Деб.

Моника А. Андерманн

Позволить уйти

Годы будут идти, а я буду идти рядом – в дремучих зеленых лесах, по песчаным берегам, – и когда наше время на земле иссякнет, то и на небесах ты будешь держать меня за руку.

Роберт Секстон, режиссер

Мои родители жили самостоятельно вплоть до того момента, когда шесть месяцев назад у моего отца обнаружилась сердечная недостаточность. У него был удар и сердечный приступ. Это случилось как раз в тот момент, когда обнаружилось, что болезнь Альцгеймера у мамы прогрессирует куда быстрее, чем мы предполагали. Оказалось, что отец долгое время просто покрывал ее.

И, поскольку здоровье отца продолжало ухудшаться, стало очевидным, что они не могут больше оставаться дома одни. Мы очень старались найти людей, которые могли бы все время быть рядом с ними и помогать в нужный момент. Последней каплей стал очередной приступ отца и его госпитализация, где он подхватил еще и инфекцию. Прислуга, которую мы нашли для них, ушла в тот самый момент, когда мы вернулись домой. Четыре месяца спустя после удара отца мы были вынуждены признать, что их с мамой необходимо поместить в специализированный пансионат. Нам повезло, что удалось разместить их вместе и даже в одной комнате.

Мама и папа освоились довольно неплохо, сиделки наладили особые отношения с отцом, который был одним из немногих пациентов без болезни Альцгеймера. Он шутил с ними, поддразнивал и просто завоевал их сердца. Вскоре мои родители стали любимцами этого пансионата. Мама не понимала, что отец болен, и все больше и больше путалась в происходящем. Сиделки отводили ее в комнату, когда она терялась, помогали справляться с ежедневными делами, которые уже не давались ей так легко, как раньше, и потому она не могла больше заверять отца, что все было в порядке. Хотя у родителей были раздельные кровати в комнате, маму постоянно находили спящей в постели отца во время утреннего обхода.

К несчастью, состояние отца ухудшалось. Не один раз семью вызывали в пансионат, но отцу каким-то образом удавалось справиться с любым кризисом. Мы уходили, качая головой, а сиделки извинялись за ложную тревогу. Я не могу передать вам, как много раз это случалось. Его ноги так отекли, что врачи даже планировали ампутацию, но сердце отца не было достаточно сильным, чтобы выдержать такую сложную операцию. Мы знали, что отец ни за что не оставит маму, пока это в его силах. Это был самый большой его страх, и он не единожды говорил всем своим шестерым детям о маме и о том, что с ней будет, когда его не станет. Мы старались заверить его, что всегда будем рядом и не оставим ее, но он по-прежнему не желал ее покидать. Они долгие годы делили друг с другом радости и беды, и со временем их отношения становились лишь крепче.

В конце концов отцу стало значительно хуже. Нас вызвали в пансионат. Отец был очень слаб, ничего не ел и едва мог говорить. Во всяком случае, мама не понимала, что происходит. Она была занята своими обычными делами, проводила много времени в блуждании по коридорам, перекладывала вещи с места на место в шкафу и т. п. Это было равносильно тому, как если бы она просто не понимала, что отец находился рядом и был болен.