Куриный бульон для души: 101 история о животных (сборник)

Если Коко спрашивали, какое у нее любимое животное, она неизменно отвечала знаком: «горилла». Две ее любимые книги были «Кот в сапогах» и «Три маленьких котенка». И все же ничто не могло подготовить меня к тому, как реагировала Коко, когда у нас поселился маленький серенький бесхвостый котенок.

Если Коко спрашивали, какие подарки она хочет получить на день рождения или Рождество, она всегда просила кошку. Когда Коко исполнилось двенадцать, мы принесли ей трех котят на выбор, и она выбрала котенка, у которого не было хвоста. Впервые взяв на руки этого малыша, она попыталась пристроить его сначала в бедренной складке, потом у себя на загривке; это два места на теле, на которых матери-гориллы обычно носят своих детенышей. Она называла его своим малышом и выбрала ему имя Весь Мяч. Бесхвостый котенок действительно напоминал мячик.

Весь Мяч был первым из котят Коко, но не первым ее домашним любимцем; до него она играла с кроликом, с птицей и некоторыми другими небольшими животными.

«Коко любит Мяч. Мягкий хороший кот, кот», – показывала она.

Потом однажды утром Весь Мяч попал под машину и погиб на месте. Мне пришлось рассказать Коко, что случилось. Поначалу она вела себя так, будто не слышала меня, но, выйдя из трейлера, я услышала, как она плачет. Это был клич, выражавший расстроенные чувства, – громкие, долгие последовательности высоких, пронзительных ухающих звуков. Я тоже заплакала. Через три дня она рассказала мне, что чувствует.

«Плакать, печаль, хмуриться», – показала Коко.

«Что случилось с Весь Мяч?» – спросила я ее.

«Слепой, спать кот», – ответила она. Казалось, она усвоила представление о смерти.

Наконец Коко выбрала себе другого котенка, нежно-серого.

«Ты уже думала об имени?»

«Этот дым. Дым курить», – ответила она.

Кошечка действительно была дымчато-серой, так что мы назвали ее Дымкой.

Когда во время урока чтения Коко видит в книге слово «кот», она показывает рукой знак, обозначающий это слово; однако не стоит показывать ей слишком много картинок с изображением кошек. Она по-прежнему печалится, когда видит кота, хотя бы чуть-чуть похожего на Весь Мяч, ее обожаемого первого котенка.

Мой языковый проект с Коко, начатый в 1972 году, стал работой всей моей жизни. Год за годом я наблюдала, как Коко росла и развивалась, отмечая каждую фазу ее развития с научной точки зрения. Как «родительница» я заботилась о ней, и переживала за нее, и гордилась каждым ее достижением. Коко удивляла, просвещала и вдохновляла меня. Хотя она воспитывалась людьми, а теперь входит в смешанную семью, состоящую отчасти из людей, отчасти из горилл, Коко не питает никаких иллюзий насчет того, что она человек. Когда ее спрашивают, кто она такая, она всегда показывает: «Прекрасное животное горилла».

Франсин (Пенни) Паттерсон

Глава 7 Скажи «прощай!»

Любовь не знает собственных глубин

Вплоть до минуты расставанья.

Калил Гибран

Роки навсегда!

Однажды в серое утро я взял на работе отгул, понимая, что сегодня – тот день, когда это должно быть сделано. Нашего пса Роки необходимо было усыпить. Болезнь разрушила его некогда сильное тело, и, несмотря на все попытки исцелить нашего любимого боксера, его недуг лишь усугублялся.

Помню, как позвал его в машину… Как он любил кататься! Но пес, похоже, чувствовал, что на этот раз все будет иначе. Я ездил с ним несколько часов, выискивая любые дела, любые предлоги, чтобы оттянуть приезд в кабинет ветеринара; но настал момент, когда больше не мог откладывать неизбежное. Выписывая ветеринару чек за то, что он «уложит спать» Роки, я чувствовал, как слезы застилают мои глаза и капают на чек, расплываясь по нему пятнами и делая его почти нечитаемым.

Роки появился у нас четыре года назад, когда родился мой первый сын. Все мы нежно любили пса, особенно маленький Роберт.

Сердце мое ныло, когда я ехал домой. Мною уже овладела тоска по Роки. Роберт встретил меня, когда я вышел из машины. Когда сын спросил, где наш пес, объяснил, что Роки теперь на небесах. И рассказал ему, что Роки очень тяжело болел, но теперь он будет счастлив и сможет все время бегать и играть. Мой маленький четырехлетний сын умолк, задумавшись, а потом, глядя на меня своими ясными голубыми глазами, с невинной улыбкой на лице указал на небо и спросил:

– Он вон там, да, папа?

Я сумел лишь утвердительно кивнуть и вошел в дом. Жена бросила всего один взгляд на мое лицо и сама начала тихо всхлипывать. Потом спросила меня, где Роберт, и я вернулся во двор за сыном.

Роберт бегал по двору взад-вперед, подбрасывая в воздух большую палку, дожидался, пока она снова упадет на землю, а потом подбирал ее и снова подбрасывал, с каждым разом все выше и выше. Когда я спросил, чем он занимается, сын обернулся ко мне и улыбнулся:

– Я играю с Роки, папа…

С. Эдвардс

Одинокая утка