Куриный бульон для души. Найди время для себя. 101 история заботы о себе и поиске баланса

За последние десять лет болезнь затронула все сферы моей жизни. Мне пришлось уйти с работы учителя начальных классов. Я не могу ходить с сыном в книжный магазин по соседству. Я больше не могу носить колготки. А теперь я еще не могу стричь себе ногти на ногах.

Не могу сказать, что я когда-нибудь любила ходить по салонам. Всевозможные процедуры по уходу за собой предназначались лишь для особых случаев – таких, как свадьба или выпускной.

Педикюр и вовсе всегда казался мне пустой тратой денег. Это щекотно. Мысль о том, что кто-то будет тереть мои ступни пемзой, вызывала тревогу, а не расслабление.

В первое время ежемесячные посещения маникюрного салона были мне в тягость. Но потом что-то изменилось. Я сидела в кресле, пока мои ноги отмокали в теплой мыльной воде, а мастер обрабатывала мне кутикулы.

В какой-то момент я поняла, что упускаю ценную возможность. Ведь педикюр может быть не только процедурой для ног. Минуты, проведенные в кресле, были ценным подарком: в это время я могла читать.

Мне пришлось изменить свое мышление. Вместо того, чтобы зацикливаться на том, чего я не могу, я решила радоваться тому, что было мне доступно. Мне больше ничего не надо было делать: пылесосить, поливать цветы, оплачивать счета. В тот момент, в маникюрном салоне, я могла просто сидеть и читать. Никто меня не отвлекал. Никто не ограничивал.

Чтение всегда было одним из моих любимых занятий. В детстве каждый поход в библиотеку превращался в настоящий праздник. Посещение книжного магазина было еще лучше, потому что выбранную книгу (или несколько) я могла оставить себе.

Повзрослев и обзаведшись длинным списком дел, я пыталась хитрить: тайком отвлекаться на чтение, пока не закипела кастрюля с макаронами, или в приемной у зубного, или в школе, пока у сына не закончились уроки. Но это было чтение урывками.

Я читала ночью, свернувшись калачиком в постели, с уставшими глазами, и засыпала, не успев одолеть и пары глав. Следующей ночью мне приходилось перечитывать страницу, чтобы вспомнить, на чем я остановилась вчера.

Теперь у меня внезапно появилось драгоценное время для чтения в часы, когда я еще бодра и полна энергии.

Раз в месяц я прихожу на педикюр и спокойно читаю.

– Все готово, – говорит Линда.

– Огромное спасибо. Увидимся в следующем месяце, – отвечаю я и закрываю книгу.

Венди Кеннар

Пожалуйста, не оставляй меня

Невозможно ничего налить из пустого сосуда.

Элеонора Браун

После года постоянного ухудшения физического состояния моему мужу Майку поставили диагноз: боковой амиотрофический склероз. Врач сказал все, что обычно принято говорить для воодушевления. Но, как бы он ни пытался нас утешить, мы все понимали. Майк – любящий папа, мой муж и лучший друг на протяжении почти двадцати лет, медленно умирает.

Из кабинета врача мы вышли, крепко прижавшись друг к другу. В моей голове кружились страшные вопросы: что будет с нашими финансами? Как мне совмещать работу и уход за неизлечимо больным мужем? Смогу ли я вообще ухаживать за ним должным образом? Как этот диагноз повлияет на нашу девятилетнюю дочь Кендалл?

О том, как изменится моя собственная жизнь, я даже не подумала.

Следующим вечером, когда я готовила ужин, Майк вошел на кухню. По его щекам катились слезы. Дрожащим голосом, от которого я сама уже готова была заплакать, он произнес:

– Пожалуйста, не сдавай меня в больницу.

Я взяла его лицо в свои ладони, посмотрела ему прямо в глаза и, вкладывая в свои слова больше сил, чем у меня было на самом деле, решительно ответила:

– Ты останешься здесь. Я буду заботиться о тебе до тех пор, пока смогу. А когда я перестану справляться, найму сиделку.

Сделав это заявление, я поклялась – не только Майку, но и всей Вселенной, что наша жизнь останется нормальной – настолько, насколько это возможно в такой ситуации.

Болезнь Майка быстро прогрессировала. Очень скоро мы из мужа и жены превратились в пациента и опекуна. Когда Майк уже не мог спать на обычной кровати, мы поставили для него больничную койку в гостиной, а я устроилась на диване рядом. При этом график учебы и занятий Кендалл остался прежним. Как единственный кормилец семьи, я продолжала работать, а моя мама сидела с Майком. Ночью при нем дежурила я – и никогда не высыпалась.

Со стороны казалось, что я отлично справляюсь. Я даже себя убедила в том, что у меня все получается. Я заботилась о Майке, поддерживала финансовое положение семьи и следила, чтобы детство Кендалл было нормальным. Правда, теперь я простужалась чаще обычного, и в добавок у меня участились приступы когда-то странных мигреней. Однако я стойко все это терпела.

Забота о себе? Личное время? Куда там. Я даже не могла поддерживать постоянный режим сна. Пока не оказалось, что можно обмануть окружающих и даже, в какой-то степени, саму себя. Но собственное тело не обманешь.