Как приручить человека
В мастерской Тома было тесно. Поджав ноги, я с трудом примостилась на складном стуле.
Мы говорили о моем ржавом спортивном автомобиле «Остин Хили», но, похоже, Том поддерживал тему, не слишком вникая в слова. Невооруженным глазом было видно, что он со мной флиртовал. Думаю, именно этого и добивался наш общий друг Стив, когда отправлял меня в мастерскую Тома: свести двух одиноких людей.
– У вас есть дети? – спросил Том.
– Нет. У меня есть коты.
– Коты? – Он выплюнул это слово, будто простоквашу.
О-о-о… Он не любит кошек? Я подвинулась на краешек стула, готовая в любую секунду сорваться с места.
Том немного смягчился:
– Сколько?
– Двое, коты в смокингах. Брат и сестра, Себастьян и Пискетт.
– Что такое «коты в смокингах»?
– Они черные с белыми отметинами на груди и лапках, что напоминает смокинг, отсюда и название.
Он кивнул, поджав губы.
Я снова откинулась на спинку стула. Ладно, может быть, мне все же удастся научить его терпимо относиться к кошкам?
Я приходила каждый день, чтобы проверить, как продвигаются дела. За эти три месяца мы с Томом подружились. Тонкий флирт вполне ожидаемо закончился тем, что я предложила ему устроить маленькую вечеринку в честь возвращения «Остин Хили» домой. В назначенный день Том доставил мне готовую машину. Себастьян, застенчивый кот, вместо того чтобы по своему обыкновению спрятаться под кроватью, сам подошел к нему, чтобы познакомиться.
С каждым последующим визитом их связь крепла. Кот ходил за Томом по пятам, на его морде было написано: «Давай займемся мужскими делами». Хорошо, что Том не курил сигар, иначе Себастьян давно бы уже глотал дым вместе с ним.
В свою очередь, Пискетт тоже опробовала свою магию на Томе. Теперь ему нравилось наблюдать, как она прыгает, словно скунс, через папоротники на заднем дворе.
– У настоящих мужчин не бывает кошек, – сказал он как‐то вечером, поглаживая Себастьяна по спине.
– Правда? – ответила я ехидной улыбкой. У моего «настоящего мужчины» на коленях сидел кот.
По мере того, как неприязнь Тома к моим питомцам ослабевала, он все реже выплевывал презрительное «коты». Вместо этого он раз или два употребил слово «котятки».
Два года спустя мы с Томом поженились и купили старое бунгало в Южной Тампе. В этом доме было в два раза больше окон, чем в моем старом, что давало Себастьяну и Пискетт панорамный вид на окрестности. А нам – дополнительные проблемы с ремонтом.
Однажды в древней проводке произошло короткое замыкание. Том установил двухметровую лестницу, чтобы забраться под потолок.
Покончив с проводами, он вошел в кухню, изумленно качая головой.
– Я лежал на животе на карнизе и вдруг услышал странный хруст, а затем – маленькие шаги позади меня, – сказал он. – Я оглянулся через плечо, ожидая увидеть крысу. Но увидел Себастьяна.
– Правда? И как же он туда забрался?
– Так же, как и я, – Том указал на лестницу. – Когда придет время снова менять проводку, Себастьян нам поможет. Во всяком случае, он следил за каждым моим движением.
Той же ночью я проснулась от прикосновения чьих‐то лап. В бледном лунном свете я увидела, как Пискетт подкрадывается к Тому.
Мой муж, не просыпаясь, откинул простыню. Пискетт уютно устроилась у него под мышкой, замурлыкала и принялась месить его руку, как тесто для бисквита. Том пошевелился раз или два, но продолжал храпеть, закинув руку за голову. Неужели она научила его делать это во сне?
На следующее утро я нашла Тома перед зеркалом. Он пристально разглядывал свою руку.
– Время от времени у меня появляется эта странная колючая сыпь. Как ты думаешь, что это такое?
Я подавила смешок:
– Не знаю. Попробуй немного алоэ.
Мы были женаты уже семь лет, когда Себастьян скончался. Пискетт пережила его всего на четырнадцать месяцев. Том оплакивал эту потерю вместе со мной.
Поначалу я думала, что ему понравится жизнь без комочков кошачьей шерсти, разбросанных по всему дому. Однако уже к Рождеству он притащил из зоомагазина двух десятинедельных полосатых котят. Одну девочку я назвала Пикси. Другая получила имя Перышко.
– Она такая мягкая, – объяснил Том. – Это все равно что гладить перьевую метелку.
Мой бедный муж не знал, что с того момента, как ты даешь кошке имя, ты принадлежишь ей.
Однажды я пришла домой с работы и увидела Тома с измерительной лентой на заднем дворе.
– Что ты делаешь?
– Я собираюсь построить Кошачий домик. Тогда девочки смогут безопасно выходить на улицу.
Девочки? Он только что назвал кошек «девочками»?
Кошачий домик воплотился в круглую крытую веранду с плиточным полом и жестяной крышей, пристроенную к задней части кухни. Нет ничего слишком хорошего для «девочек Тома».
Пять лет спустя Том начал ремонт кухни. Он не подпускал Пикси и Перышко близко к этой комнате.
– Это слишком опасно, – говорил он. – И знаешь, из-за этого проекта мне придется убрать Домик.
Моя нижняя губа оттопырилась.
– Но ты так усердно трудился, чтобы построить его.