Куриный бульон для души. Все будет хорошо! 101 история со счастливым концом

– Мам, мне всего пару месяцев назад делали ЭКГ из-за ушибов на ребрах. Никаких проблем не нашли. Ты волнуешься? Мне тоже стоит волноваться? За Мику?

Майлз не планировал заводить ребенка. Он принес нам с отцом снимок ультразвукового исследования, тем самым объявляя, что станет отцом. Он был счастлив. И испуган.

– Мам, чему быть…

– Того можно миновать. Взгляни на себя, взгляни на Малика.

После смерти Джоша нас с Джеффом не так-то легко было рассердить: царапины на машинах, проблемы с деньгами, подростковый пирсинг – почти все, что не было связано с угрозой жизни, нас не пугало.

* * *

Теперь мы повезли Малика провериться на СВАС. Врач и сестра вошли в маленькую смотровую, где сидела вся наша семья. Доктор взглянул на Малика, который даже сидя был выше него, и начал задавать вопросы. Были ли проблемы с глазами? Сколиоз? Шумы в сердце? Я знала, к чему он клонит, потому что уже встречала такой набор симптомов в Интернете. Синдром Марфана.

– Слушайте, доктор, я, конечно, не кардиолог, но много читала о синдроме Марфана. Малик не подходит по всем критериям, – взволнованно произнося это, я уже чувствовала, что врач не принимает меня всерьез.

– Какой у тебя рост?

В пятнадцать лет Малик уже был под два метра ростом. Кардиолог приложил мембрану фонендоскопа к его груди. И изменился в лице. Он долго слушал сердцебиение, а затем предложил послушать сестре.

Черт, мне все это было знакомо. Я часто видела такие лица, когда мы приходили в больницу с Джошем. Я взглянула на Джеффа. Казалось, его лицо лишилось мускулов и мгновенно осунулось – он тоже заметил неладное.

Доктор снова послушал сердце Малика:

– Я точно слышу шум.

Худое, словно высеченное из камня лицо Малика не выдавало никакой тревоги.

– Думаю, у этого юноши синдром Марфана.

Малик посмотрел на нас, затем на врача:

– Что это такое?

– Это синдром, который предполагает серьезные проблемы с сердцем. Молодой человек, с этой минуты вам нельзя заниматься спортом.

Захлопывалась дверь в ту жизнь, которую Малик спланировал, в то будущее, которое он для себя видел.

В глазах Малика отразился шок, по его щекам потекли слезы. Мир уходил у него из-под ног. Захлопывалась дверь в ту жизнь, которую он спланировал, в то будущее, которое он для себя видел. Малик с четырех лет был футбольным вратарем.

Майлз подошел к брату, приобнял и прошептал что-то ему на ухо. Время остановилось. Я смотрела на сыновей. В этот момент они стали ближе, а их разница в возрасте словно бы сократилась.

Этот врач явно не слишком умело обращался с больными, и я решила вмешаться. Мой голос оказался достаточно строгим, чтобы муж поморщился, а Майлз улыбнулся.

– Какие еще процедуры нужны, чтобы подтвердить диагноз, и когда мы можем на них рассчитывать?

Казалось, кардиолога поразил мой тон и напор. Многие годы общения с врачами научили меня при необходимости стоять на своем.

– ЭКГ мы можем сделать и здесь. На эхокардиографию придется ехать в больницу.

Малик взял себя в руки и перестал плакать.

В смотровую привезли аппарат. Мы с Джеффом вздохнули с облегчением, когда на изогнутых линиях ЭКГ не появилось длинных QT-интервалов, которые считаются признаком СВАС.

Мой график позволял мне сразу отвезти Малика в больницу на эхокардиографию. Пока мы шли к машине, я обняла его. Сын всегда обнимал меня в ответ – и никогда не отлынивал, – но на этот раз он сжал меня гораздо крепче обычного и долго не отпускал.

– Ты как, милый? У тебя есть вопросы?

У него на глаза снова навернулись слезы:

– Он говорит, что у меня, возможно, та же болезнь, которая убила Джоша?

– Да, но Джош умер очень давно. С тех пор многое изменилось. Теперь болезнь Джоша лечится.

– Мам, я никогда еще так не любил футбол, как в эту минуту. Если у меня действительно проблемы с сердцем, можно ли провести операцию, чтобы я снова смог играть?

– Думаю да.

– Тогда пусть оперируют поскорее, я не хочу пропускать сезон.

Услышав это, я впервые в тот день заплакала, потому что без слез в такие моменты не обойтись. За несколько минут Малик расставил приоритеты. Он нисколько не сомневался, что хочет продолжить жизнь, которую раньше принимал как должное.

– Мам, со мной все будет в порядке?

Я решила, что нужно рассуждать логически, и ответила:

– Все будет хорошо. И вот еще что: сегодня у тебя отобрали футбол, но когда он вернется в твою жизнь, ты будешь радоваться ему как никогда.

– Мам, ты правда в это веришь или просто стараешься не терять оптимизма?

Сын хорошо меня знал.

– Я действительно в это верю и в то же время стараюсь не терять оптимизма.

В конце концов в 21.45 нам позвонил кардиолог:

– Результаты эхо пришли, все в порядке.

Я с облегчением выдохнула:

– Отлично. Значит, у Малика нет ни синдрома Марфана, ни СВАС?

– Вам все равно нужно встретиться с генетиком и провести полное обследование.

Встреча с генетиком оказалась весьма интересной в научном плане, но, к счастью, не имела никакого клинического значения. Врач не нашла никаких признаков синдрома Марфана и исключила СВАС.