Курок

Мама села на кровать, и матрас прогнулся под ее тяжестью.

– Он сделал тебе больно?

Каждая мышца моего лица содрогнулась. Что ты имеешь в виду? Синяки? Считались только физические травмы?

– Да, знаю, парень солгал. – Она дотронулась до моей щеки, пытаясь меня успокоить. – Но принуждал ли он тебя? Нам необходимо выяснить все до мельчайших подробностей, Уинтер. Для суда.

Я резко втянула воздух. Суд. Боже, этот город меня растерзает.

– Он солгал. Заставил думать, что я общалась с кем-то другим.

– С кем? – уточнила мама. – Кто, по-твоему, был на его месте?

Открыв рот, я собиралась объяснить, но не смогла подобрать вразумительных аргументов. Да я и сама уже запуталась.

Парень никогда не утверждал, что он не Дэймон Торренс. Я осознанно занялась с ним сексом, не зная ни его имени, ни фамилии, ни школы…

Никто мне не поверит.

Вероятно, я не единственная, кого он обидел, и остальные девушки могут изъявить желание поддержать мои обвинения, но его семья очень богата, а Дэймон – популярен. Несмотря на ненависть к нему, люди боялись выражать свое истинное отношение публично.

А парни его боготворили. Он затащил в койку шестнадцатилетнюю, к тому же, по их мнению, возраст – это всего лишь формальность. По законам тридцати трех штатов я достигла возраста согласия. Кроме нашего штата, верно?

О господи. Как я могла быть такой идиоткой?

– Он заставлял тебя делать то, чего ты не хотела? – пояснила мать свой вопрос.

Поникнув, я лишь замотала головой, не зная, что ответить. Нет, он не заставлял меня делать то, чего я не хотела. Зато заставил сделать то, что я никогда бы не согласилась разделить с Дэймоном Торренсом.

Она обвила руками мою шею, прижала к своей груди и уверила:

– Все хорошо. Ш-ш-ш-ш. Я все исправлю. Мы все исправим.

Еще долго мама обнимала меня, гладила по спине, успокаивала, а я пряталась от реальности на ее плече.

Отчасти я была рада, что отец забрал телефон. После прослушивания всего этого дерьма я начинала терять рассудок. Я хотела, чтобы люди поняли, но знала – это бесполезно. Мир любит ненавидеть. Сейчас в моем собственном мирке было безопаснее всего.

Она уложила меня на кровать в одежде и накрыла одеялом. Сил переодеться совершенно не осталось.

– Я оставила на твоей тумбочке стакан воды и таблетку «Ксанакса» на случай, если она тебе понадобится.

В ответ я кивнула, хотя принимать успокоительное не собиралась. Веки отяжелели; я даже без таблеток быстро усну, а завтра проснусь и снова встречусь лицом к лицу с этим кошмаром.

* * *

– Мам? – позвала я, услышав музыку, доносившуюся снизу, и села в кровати.

Мелодия звучала очень отчетливо. Дверь моей спальни была открыта. Я думала, мать ее закрыла.

Когда нажала на будильник, тот отозвался:

– Двенадцать часов четырнадцать минут ночи.

Пошарив по тумбочке в поисках мобильника, я вспомнила, что его забрал отец, затем наткнулась на стакан воды, который оставила мама, и сделала глоток.

Ночные события были по-прежнему свежи в памяти. Я словно не спала вовсе и сил плакать больше не находила.

– Мам, ты здесь? – выкрикнула я.

От тошноты свело живот. Я весь день не ела. Наверное, причина в этом.

Зевнув, я свесила ноги с края кровати и потерла глаза. Хотелось супа и крекеров. Потом, может, приму «Ксанакс» и просплю целую вечность.

Я на ощупь выбралась из комнаты и пошла вдоль перил, слушая тихую навязчивую мелодию «Sleep Walk» Санто и Джонни. В любое другое время такой жест вызвал бы у меня улыбку. Мама знала, что старые композиции всегда поднимали мне настроение.

Но какой смысл их включать, когда я сплю?

Направившись к кухне через фойе в тех же джинсах и майке, в которых провела весь день, услышала писк автоответчика возле парадной двери, зевнула и подошла к нему.

Звонок мог оказаться хулиганским. Уверена, сегодня от них отбоя не было.

Но у меня ведь забрали телефон. Если вдруг звонил отец…

Я нашла и нажала кнопку на автоответчике. Голова закружилась, а сердце бешено заколотилось, едва раздался голос мамы.

– Привет, милая, – прощебетала она. – Не захотела тебя будить. Твоя сестра сбежала, поэтому я уехала ее искать. Двери заперты. Никуда не уходи. Вернусь, как только смогу.

Музыка доносилась из бального зала. Я занервничала.

Кто там?

– Мам? – крикнула я.

Это она. Сообщение старое. Мать уже вернулась.

– Мама! – снова закричала я.

Слева от меня скрипнула половица. Зажмурившись и скривившись, я остановилась. Будто кошмар видела, хоть и не спала.

Однако плакать отказывалась. Сжав руки в кулаки, я стиснула челюсти и развернулась к нему.

– Дэймон, – сказала я своему призраку, теперь обретшему имя. – Полезно быть богатым, да? Можно в рекордно короткие сроки выплатить залог.

Я покачала головой.

Он избежит наказания. С ним ничего не случится. Парни вроде него никогда не расплачиваются за свои проступки.

– Слышала, твоих друзей тоже арестовали. В городе царит хаос.

Его движений слышно не было, но это не означало, что он стоял на месте. Протянув руку за спину, я схватила золотую статуэтку со стола с довольно острыми деталями.