Курок

– Я возненавижу тебя навсегда, если ты так со мной поступишь, – возразила я. – Буду презирать и не брошу попыток сбежать, потому что никогда не смогу тебя полюбить. Ты больной. Мне противно от того, какие чувства ты во мне вызываешь! Я никогда не полюблю тебя.

Раздался грохот – я поняла, что Дэймон сбросил все с моего комода.

Но я не остановилась.

– И я ненавижу себя, когда ты рядом, – сказала я, стараясь любым способом его ранить. – Ненавижу то, что позволяю себе делать с тобой. Ведь единственный путь избавиться от тебя – быстрее со всем покончить!

– Неправда, – огрызнулся он.

Я встала с постели, повернувшись лицом туда, откуда доносился голос парня.

– Ты всего лишь маленький мальчик. Ребенок, неспособный к самоконтролю. Болезнь!

Опять послышался шум падающих на пол вещей. В истерике он разбил мое зеркало, но это только придало мне сил.

– Ну, так давай, – бросила я с вызовом, – трахни меня. Сделай единственное, что умеешь делать. Все равно ничего другого у меня больше не отнимешь. Мне на все плевать! Забери дом. Забери семью, которая оставила меня здесь с тобой. Забери все мои вещи и заставь уйти отсюда голой! – Рыдания рвались наружу, но я отказывалась дать им волю. – Я с радостью это сделаю, лишь бы убраться от тебя!

Подлетев ко мне, Дэймон обхватил мою шею сзади.

– Ты любила меня.

– Ты не был настоящим, просто притворялся!

Хлестнув по руке, я толкнула его в грудь.

– Тебе не следовало ее убивать. – Я опускалась на самое дно. С моих губ сорвались самые худшие слова, какие только можно было вообразить. – Кроме матери тебя никто никогда не полюбит. Она – единственная, кто хотел к тебе прикасаться, заботиться и быть с тобой!

Он дышал тяжело и прерывисто, словно ему не хватало воздуха.

– Всех остальных тебе придется удерживать в плену! – огрызнулась я. – У тебя нет ничего и никого! Люди на дух тебя не переносят!

– О… о… остановись, – выдавил Дэймон, с трудом вздохнув. – Пожалуйста, остановись.

– Я ненавижу тебя!

– Уинтер, пожалуйста, не делай этого, – взмолился он. В следующий миг я ощутила, как парень отошел, ударился спиной в стену и сполз на пол. – Пожалуйста, перестань. Просто остановись.

Он хрипло застонал, будто от боли, а я стояла на месте, до сих пор пылая яростью. К глазам подступили слезы, грозившие вот-вот пролиться.

Дэймон вновь едва слышно повторил:

– Пожалуйста, остановись. Пожалуйста.

Я сжала кулаки. Что с ним такое?

Почему он не умчался из комнаты, не набросился на меня, не швырнул на кровать, как толкнул на пол в «Колфилде»?

Парень лишь сидел и глубоко и тяжело дышал. Через несколько минут он успокоился. Зато я не разжимала рук и оставалась на взводе.

Кто он такой? Кто он такой, черт побери?

Дэймон – робот. Монстр. Лжец.

Твою мать, что мне делать? Что ему нужно от меня?

Он молчал.

Спустя несколько мгновений наконец послышался его печальный и ровный голос:

– Когда мне было около семи, одна из собак отца – ротвейлер – забеременела от дворняги. Он позволил мне забрать одного щенка. Понятия не имею, что случилось с остальными.

Сглотнув слезы, я все так же стояла наготове, напряженная.

– Никого на свете я не любил больше этого крошечного создания. Он следовал за мной по пятам. – После короткой паузы Дэймон продолжил: – Хотя у него была проблема. Щенок постоянно лаял из-за малейшего шороха, и я не мог заставить его заткнуться. Всякий раз, когда звонили в дверь, когда машина подъезжала к дому, когда кто-нибудь стучался ко мне в комнату, я… я не успевал добраться до него и успокоить прежде, чем услышит и разозлится отец.

От жуткого предчувствия в животе затянулся тугой узел, пока я представляла семилетнего Дэймона, нашедшего частичку счастья в том отвратительном доме со щенком.

– Даже в семь лет, обнаружив свою собаку повешенной на дереве в лесу, я понимал – этот кошмар уступал ужасу от осознания того, что отец не попытался скрыть свой поступок.

Мое лицо исказилось гримасой, однако я не проронила ни звука.

– Наоборот, он хотел, чтобы я его нашел. – Голос парня звучал сдавленно от сдерживаемых слез. – Мне было предельно ясно – наказанию подвергся не пес. И в следующий раз отец заставит меня сделать это. Больше я не просил завести собаку.

Я зажмурилась; слезы пролились на лицо. Господи.

– После этого я довольно быстро усвоил, что мир не всегда будет красивым местом. До…

До… встречи со мной?

Детали головоломки сложились воедино. Случай с его собакой в семь лет, вечеринка в одиннадцать, то, как на него орал отец. Его поведение уже шло под откос. Я к этому не имела никакого отношения.

– Мне было так одиноко, – прошептал Дэймон из угла моей спальни. – Я не мог разговаривать с людьми. У меня не было друзей. Я постоянно боялся. – Похоже, воспоминания парня были так свежи, словно все происходило вчера. – Мне хотелось стать невидимым. А если я не мог быть невидимкой, то просто хотел положить всему этому конец. Я собирался сбежать, иначе… – Он умолк. – Единственное, что я еще мог сделать, – это убить себя.

Услышанное не укладывалось в моей голове. Он об этом думал во время нашей первой встречи? Какой одиннадцатилетний ребенок хотел бы умереть?