Куропаткин. Судьба оболганного генерала

Вместе с тем в разработанном в недрах того же Главного штаба «Плане стратегического развертывания войск Дальнего Востока» сделан вывод о том, что «вследствие незаконченности своей организации» японская армия на континенте будет максимально доведена только до 160 тысяч человек. Последующие события покажут, что с оценкой численности японской армии разведывательное подразделение Главного штаба ошибется примерно в два раза: на начало 1905 года японские вооруженные силы на Квантунском полуострове, в Маньчжурии и Корее будут иметь порядка 300 тысяч штыков и сабель.

Агента-звезды уровня австрийского полковника Редля у русской военной разведки в японском Генштабе не было и в помине, следовательно, отсутствовали достоверные, документально подтвержденные фактические данные о намерениях японского командования, поэтому Главный штаб при планировании боевых действий во многом вынужден моделировать действия противника. Отметим, оперативно-штабное МОДЕЛИРОВАНИЕ вовсе не означает ГАДАНИЕ.

Еще во время визита Куропаткина в Японию в мае – июне 1903 года его команда аналитиков вычислила: в военное время японский транспортный флот в состоянии поднять на борт и перевезти на материк одновременно две дивизии с орудиями, повозками и двухнедельным запасом.

За сутки до атаки русской эскадры в Порт-Артуре, 26 января 1904 года, военный министр Куропаткин представляет царю вероятный прогноз реализации стратегического замысла японцев:

«Кампания начнется атакою нашего флота, дабы получить господство на море. Разбив наш флот, японцы производят высадку в Цинампо и даже в устье Ялу. Быстро собрав 7–8 дивизий, японцы вторгаются с ними в Южную Маньчжурию, оттесняя наши войска к северу…

В это же время 3–4 дивизии производят высадку на Квантуне, оттесняют наши войска в Порт-Артур и при помощи ускоренной осады овладевают им».

Пессимистический прогноз, как это ни печально, действительно получился идеально-трагедийным. К сожалению, сбылось все, за исключением отдельных деталей, как, например, в отношении времени «ускоренной осады» Порт-Артура: осажденная крепость держалась полгода.

Оперативный план

Оценка деятельности Куропаткина в Русско-японской войне фундаментально запечатлена в русских, советских и зарубежных исторических и военных энциклопедиях, научных монографиях, статьях, обзорах, учебниках, мемуарах и диссертациях.

Оценка весьма нелицеприятная и как личности, и как военачальника, а между тем генерал Куропаткин подобного несправедливого и предвзятого отношения к себе не заслуживает никоим образом.

Методологическая ошибка историков, приклеивших Куропаткину ярлык «полководческой бездарности», генералом, возглавившим армию и «последовательно проигравшим четыре сражения», состоит в том, что каждое из них, сражений – при Ляояне, на реке Шахэ, при Сандепу и Мукденское, традиционно рассматривается как отдельное, независимое от других, предшествующих и последующих, и главное – без спектрального анализа и логической увязки с общим стратегическим замыслом и оперативным планом русского Главного штаба по разгрому японских войск в Маньчжурии.

К началу XX века приоритетные военно-стратегические интересы России сконцентрировались на западноевропейской границе и черноморских проливах.

Далее по значимости следовали кавказское и туркестанское стратегические направления.

Дальний Восток, в силу отсутствия необходимости дальнейших территориальных экспансий ИМПЕРИИ и прямых, неотвратимых угроз со стороны соседних Японии и Китая, считался третьестепенным театром военных действий. Более того, среди высшего генералитета существовала устойчивая позиция о нежелательности войны с Японией.

В 1895 году на Особом совещании по вопросу о Японо-китайской войне начальник Главного штаба Н.Н. Обручев высказал следующие соображения: «Для нас в высшей степени важно ни под каким видом не впутываться в войну…

Нам пришлось бы воевать за 10 тысяч верст с культурной страной, имеющей 40 миллионов населения и весьма развитую промышленность. Все предметы снаряжения Япония имеет у себя на месте, тогда как нам пришлось бы доставлять издалека каждое ружье, каждый патрон…».

При всем этом вынужденном миролюбии по отношению к Стране восходящего солнца не подвергалась сомнению государственная доктрина политического и военного контроля над Маньчжурией и Квантуном как региона:

а) приграничного с Россией на протяжении более 4 тысяч километров;

б) прохождения южной ветки транссибирской магистрали – Китайско-Восточной железной дороги, связывающей Забайкалье с Приморьем;

в) дислокации крупнейшей на Тихом океане стратегической военно-морской базы русского флота Порт-Артур и торгового порта Дальний;