Куропаткин. Судьба оболганного генерала

Но в то же время на совещании высшего руководства империи можно и нужно было прямо, как это принято в военной среде, говорить об успешном в целом окончании первого, самого сложного ЭТАПА войны – оборонительного, завершившегося сосредоточением основных сухопутных сил на заранее подготовленном и оборудованном в инженерном отношении плацдарме. Проведя нелицеприятный анализ выявленных недочетов и ошибок, надо было просто дать время военачальникам во главе с Куропаткиным на реализацию второго этапа – наступательного, предусматривающего полную очистку Китая и Кореи от обессиленных и выдохшихся японских войск.

Увы…

Почему сняли Куропаткина – понятно.

Нажитые за долгие годы министерского правления влиятельные недруги не упустили случая ПОКВИТАТЬСЯ: великий князь Николай Николаевич не забыл унижения, когда на вожделенную Маньчжурскую армию царственный родственник предпочел не своего дядю, а военного министра; злорадствующий Драгомиров, обучавший будущего царя Николая, еще в бытность того юным цесаревичем, военном уделу, давно, завистливо ненавидел Алексея Николаевича после публичного конфликта в стенах Академии генерального штаба в 1887 году и где-то в глубине души надеялся занять место командующего в войне с Японией; только что назначенный наместником на Кавказ граф И.И. Воронцов-Дашков не испытывал к Куропаткину ни малейших симпатий, как и вся сдувшаяся в одночасье «безобразовская клика», членом которой их сиятельство изволил состоять с момента ее образования; главный начальник Морского ведомства великий князь Алексей Александрович, облыжно повесив на Куропаткина все грехи за неудачи в Корее и Маньчжурии, очевидно, стремился снять с себя ответственность за поражения на Тихом океане руководимого им русского флота, полностью и безоговорочно проигравшего японцам морской театр военных действий на Дальнем Востоке и поставившего тем самым в тяжелейшее положение сухопутную армию.

Император Николай II застенчиво НЕ ЗАСТУПИЛСЯ, заметив, что

«лучшим выходом из положения было бы выбрать доверенное лицо», через которое, посредством командирования в Маньчжурскую армию, узнать об истинном положении дел на фронте, настроении в войсках, а затем, со временем, назначить это лицо главнокомандующим.

Из дневника Николая II от 28 февраля 1905 года:

«Начали говеть в походной церкви. Ерни и его жена поехали в город. Завтракал д. Алексей. Затем у меня происходило военное совещание по вопросу о Куропаткине. Приняли участие: 3. Алексей, Николаша, Драгомиров, гр. Воронцов, Фредерикс, Гессе, Сухомлинов, Рооп и Комаров. Погулял, таяло».

Вот так, между завтраком и прогулкой по таявшему снегу, без мучительных волнений, эмоций и малейшей тени сомнения, не придавая особого значения всему происшедшему, российский монарх буднично СДАЛ верноподданного престолу и ему лично Алексея Николаевича Куропаткина.

Вновь командарм – «Сыпингайское сидение»

В итоге «доверенное лицо» для командирования за 7 тысяч верст в Санкт-Петербурге и окрестностях найти не удалось.

Или нашли, но не смогли договориться о бонусах и преференциях.

3 марта 1905 года царь высочайшим повелением смещает генерал-адъютанта Куропаткина с должности главнокомандующего и назначает вместо него командующего 1-й Маньчжурской армией генерала от инфантерии Линевича.

Куропаткин стойко держит удар, бодро телеграфирует царю о готовности принять корпус, лишь бы остаться на войне, и 8 марта 1905 года получает указание вступить в командование 1-й Маньчжурской армией.

Рокировка без скандалов: лишь поменялись местами главнокомандующий и командующий самой мощной из трех армий.

22 марта 1905 года главнокомандующий генерал от инфантерии Линевич докладывает Николаю II: