Куропаткин. Судьба оболганного генерала

На самом деле, вопреки многочисленным ОБЪЕКТИВНЫМ, сработали исключительно СУБЪЕКТИВНЫЕ факторы – вековые, голубых кровей связи между британской и романовской монархиями и накопленные за два десятилетия миллиардные заимствования российского бюджета у французских банков. Насчет родственных монархических связующих нитей императорских династий Романовых и Виндзоров что-то еще прокомментировать возможно, но излишне, а вот относительно государственной долговой ШЕСТИМИЛЛИАРДНОЙ петли, наброшенной на Россию правительством и банками Франции, отдельное «спасибо» бывшему министру финансов Витте.

По блоку обязывающих родственных связей истинной движущей силой необъяснимого для непосвященных виража в сторону Англии окажется избыточное давление на российского императора двух обожаемых им женщин-императриц: императрицы вдовствующей, матери Николая II Марии Федоровны – родной сестры супруги короля Англии Эдуарда VII Александры Датской, а также императрицы действующей, супруги Николая II Александры Федоровны – внучки правившей Британией более шести десятилетий королевы Виктории и крестницы короля Эдуарда VI.

Единокровные, причудливо переплетенные монархические узы объясняют самые удивительные поступки королей и императоров, какими бы внезапными, опрометчивыми и фатальными они ни казались неискушенным сторонним наблюдателям, и в этом контексте союз России и Англии совсем не кажется странным.

Что касается ответственности перед Францией, то согласно убийственным для бюджета и экономики России кабальным финансовым обязательствам и секретным договорам, подписанным руководителями союзнических русского и французского Генеральных штабов в 1912–1913 годах, Петербург должен был выступить на стороне Антанты в случае войны, что, собственно, и произошло, когда, отрабатывая миллиардные облигационные французские займы, Российская империя решительно ПЕРВОЙ НАПАЛА на сопредельную Германию в августе 1914 года.

Столь желанное возвращение в строй

Куропаткин, как и Дурново, ум имел недюжинный.

Однако аналитических записок на имя императора не писал, хотя грядущую войну и блоковый РАСКЛАД коалиционных сил европейских держав предвидел.

Не мог не предвидеть, ибо постоянно держал в голове планы стратегического развертывания русской армии на западноевропейском театре военных действий. Планы, основанные на вероятностной модели действий главного противника – Германии и Австро-Венгрии. Планы, детально разработанные Главным штабом в бытность его, генерала Куропаткина, военным министром империи.

С началом войны его эпистолярный жанр, в отличие от коллеги из МВД Дурново, больше просительный: он настойчиво и упоенно пишет почти слезные письма царю, военному министру Сухомлинову, главнокомандующему войсками Северо-Западного фронта Алексееву, бывшему военному министру Редигеру, члену Государственного совета Поливанову с просьбой о возвращении в армию, возвращении на любую мало-мальски пригодную должность; сравнивает себя с человеком, которого «положили живым в гроб и прибавили гробовой крышкой»; он – бывший военный министр, главнокомандующий, командарм, генерал-адъютант, кавалер всех российских орденов, за исключением Андрея Первозванного и Святого Георгия двух высших степеней, готов принять под командование даже корпус, да что корпус – бригаду!

Попытка отчаянного рывка во власть, пользуясь катастрофическим военным дебютом августа 1914-го; стремление взять реванш за демонстративное забвение и унижения последних десяти лет; острая личная потребность РЕАБИЛИТАЦИИ в обществе и армейской среде, реабилитации любой ценой, по выражению самого Куропаткина «хотя бы даже в роли батальонного командира»; неуемное желание все-таки добиться торжества справедливости, доказать свою правоту, умение воевать, показать значимость и отчасти незаменимость, поставить кого-то из злопыхателей на место и вновь занять свое положенное, заслуженное МЕСТО на крутой и скользкой военно-иерархической пирамиде.

Русско-германский и русско-австрийский фронт Первой мировой войны.1916 г.

Просмоленное неистребимым кадетским духом и понятиями офицерской чести чувство собственного достоинства, поразительным образом не угасшие на седьмом десятке лет амбиции и желание быть удостоенным очередной благосклонности императора.

Шансы есть: напрашивались очевидные параллели с генералом от инфантерии Михаилом Илларионовичем Кутузовым, призванным век назад спасать Отечество от наполеоновского нашествия.

Почему нет – войну 1914 года уже назвали Второй Отечественной?

Почему не может быть так, как написал Пушкин:

«Иди, спасай!
Ты встал – и спас…»?

Кутузов спас Россию и стал фельдмаршалом, и получил «за поражение и изгнание неприятеля из пределов России в 1812 году» орден Святого Георгия I степени и алмазные знаки к ордену Святого Андрея Первозванного.