Курорт

Близнецам даже в меню заглядывать не пришлось — они всегда заказывали чизбургеры без овощей. Райан, как обычно, попросил поджаренный сырный сэндвич. Рейчел заказала гамбургер с шампиньонами. Лоуэлл единственный еще не определился. Он быстро просмотрел меню и остановил свой выбор на мексиканской пицце.

К тому времени, как Бэмби отправилась выполнять заказ, на сцену выскочила одна из «секретарш» и начала фальшивить под приготовленную заранее запись. Подружки ее подбадривали. Турман решил, что сегодня ночь караоке. Хотя, как он догадывался, здесь каждая ночь была посвящена этому развлечению. Он не мог видеть со своего места слов на экране, но попытался понять слова песни.

— Я люблю мертвецов! — тянула девушка в микрофон.

Слова были знакомые. Эту песню пел в свое время Элис Купер. Старший брат слушал его, когда Лоуэлл был еще ребенком.

— Круто здесь, — проговорил Кёртис с ухмылкой.

— А мне нисколько не нравится, — решительно заявила Рейчел. — Так что давайте быстренько поедим и вернемся в номер.

Но еду все не приносили, и им пришлось слушать, как мужчина с козлиной бородкой и в майке начитывает «Убийцу фараона» рэпера Айс-Ти. Затем пышногрудая, раскрашенная девица исполнила «Антихрист-суперзвезда» Мэрилина Мэнсона. А толпа перед сценой все росла, шум становился громче, а люди — пьянели.

Выбор песен показался Лоуэллу странным. И почему-то ему становилось от этого выбора не по себе. Но потом принесли их заказ, и вся семья принялась за еду. Пока ели, все пятеро болтали, обсуждали произошедшее за день и планы на завтра. На сцене один певец сменял другого, и когда старший Турман прислушивался к какой-нибудь из песен, все они оказывались незнакомыми.

Он огляделся в поисках официантки, чтобы ему долили чая. У него наконец появилась возможность прислушаться к словам, которые выкрикивал на сцене грузный мужчина.

— Обдерите моего папашу! — орал он под ревущую музыку. — Сорвите с него скальп! Поимей мою мамашу в ж…! Ей так больше по душе!

Бэмби подошла с кувшином и наполнила его стакан, но Лоуэлл этого даже не заметил. Все его внимание было приковано к мужчине на сцене и его ужасной песне.

— Холокост был полной лажей! — пел тот все громче. — Еще не все евреи сдохли!

Неужели эти слова появлялись на экране?

Рейчел тоже слушала.

— Идемте отсюда, — сказала она.

— Мисс! — позвал ее муж, чтобы получить счет. — Бэмби!

Но официантка уже отошла и не могла его слышать сквозь оглушительную музыку.

Песня закончилась, и толпа дико взвыла. На сцену выскочила вызывающей внешности девушка, и безумие продолжилось. Теперь в замешательство приводили не только слова. Сама музыка — ее ритм, мелодия — сбивала с толку. И это заставило Лоуэлла самому разыскать официантку у барной стойки и потребовать счет. Он записал номер комнаты и еще какие-то нужные сведения, после чего расписался и получил копию счета.

Казалось, гриль-бар обезумел в одночасье. Гипнотизирующая музыка отдавалась в черепе. Грязные, неприглядные мужчины молотили кулаками по столу в такт и выкрикивали слова, которые Лоуэлл едва мог разобрать. «Джеки Глисон» и «Анна Николь» в дальнем углу оказались уже полураздетыми и мазали друг друга кетчупом.

Одна из «секретарш» выскочила на сцену, под одобрительные крики сорвала с себя топик и затрясла объемистой грудью в такт музыке.

Лоуэлл подошел к своему столику.

— Мы уходим сейчас же, — сказала Рейчел и поджала губы.

Турман понятия не имел, каким образом разобрал ее слова посреди этого шума и хаоса, но он все-таки услышал их и кивнул. Он потянул за собой близнецов, а Рейчел взяла Райана за руку, и они двинулись к выходу. Близнецы, без сомнения, с радостью остались бы и посмотрели, чем все это закончится. Их отец когда-то тоже был подростком и понимал, что у сыновей на уме. Но в настроении толпы угадывалось что-то омерзительное и просто опасное. Поэтому, когда уже с улицы он услышал, как девушка завизжала в микрофон: «Возьмите меня кто-нибудь!», то страшно обрадовался, что они ушли оттуда.

Ночь стояла теплая, но после духоты гриль-бара свежая и приятная. Кёртис с Оуэном попросились к Дэвиду и его родителям, которые плавали в большом бассейне. Но просились робко и с сомнением в голосе, словно уже знали ответ и заранее с ним смирились. Рассерженная Рейчел сказала, что остаток вечера они проведут в номере и она не допустит, чтобы мальчики пересекались с этим отребьем из бара, которому наверняка скоро надоест караоке и это безобразие переместится к бассейну.

Лоуэлл согласился с ней и сказал, что они могут посмотреть вместо этого телевизор. И они в полном молчании двинулись по дорожке к своему номеру.

Позже, в постели, когда дети уже уснули, миссис Турман нависла над мужем, грубо стянула с него трусы и одной рукой обхватила его член, а второй стиснула яйца. Против его собственной воли она добилась от мужа эрекции, оседлала его и ввела в себя.

— Трахни меня! — прошептала она ему на ухо. — Отымей как следует!

— Дети… — начал Лоуэлл.

— Отымей меня! — приказала Рейчел.