Курорт

Они взглянули на дно бассейна еще раз, уже под другим углом, и поняли, что это и правда было вовсе не тело. Что под водопадом производились какие-то работы и то, что вначале братья приняли за человеческие очертания, оказалось, скорее всего, сгустком штукатурки.

Кёртис рассмеялся, сделав вид, что оценил шутку, но смех получился слишком натянутым. Он сам знал, что видел, и, глядя в глаза брату, понимал, что Оуэн чувствовал то же самое. Там что-то было. В тот миг, когда они смотрели сквозь воду, то увидели на дне нечто более объемное, чем плоский силуэт, и с более ясными очертаниями.

Этот силуэт не даст ему уснуть ночью.

Они еще немного поплавали, но потом за Дэвидом вернулись родители. «Должно быть, натрахались», — прокомментировал тот их появление. Двойняшки поплыли к тому месту, где расположились на шезлонгах родители с Райаном.

— Ну что, чем займемся завтра? — спросил отец. — Тут можно много чего посмотреть.

В руках он держал журнал, и Кёртис прочел заглавие: «101 способ развлечь себя в Тусоне».

— Как-то мы подустали от поездок, — ответил Кёртис и под водой пихнул ногой брата.

Оуэн кивнул.

— Да, может, просто останемся тут? Поплаваем, побездельничаем?

— Точно, кататься уже надоело, — пожаловался Райан.

— Видишь? — сказал Кёртис. — Даже Райану надоело.

— Если мы останемся, — произнесла мама, — то придется вам и Райана принять. Даже не вздумайте где-нибудь его бросить или делать вид, что его нет. Или дразнить.

— Да без проблем! — Кёртис взглянул на Оуэна, и тот ухмыльнулся.

— Я тоже устала от дороги, — призналась мама.

Отец кивнул:

— Что ж, ладно, останемся тут. Какого черта! Мы на дорогущем курорте, и из этого тоже можно извлечь свою пользу.

— Точно! — Райан подпрыгнул в шезлонге.

Кёртис собрался уже подколоть младшего брата, но передумал и улыбнулся родителям:

— Точно.

3

Ужин был превосходным. Лоуэлл заказал себе посыпанного миндалем сома в пряном соусе и поджаренный с острым перцем и чесноком картофель, а Рейчел — натертую перцем чили и поджаренную цыплячью грудку с острым рисом, черными бобами и летним супом-пюре. Дети лакомились хот-догами.

Они нечасто куда-нибудь выбирались, особенно после того, как родился Райан. А если и выпадал такой случай, то обычно это были мексиканские или итальянские ресторанчики, в каких удобнее всего собираться всей семьей, — достаточно шумные, чтобы дети никому не мешали. Так что «Кактусовый зал» стал настоящим событием. Вряд ли они смогут позволить себе такой ужин еще раз: в остальное время придется довольствоваться домашними сэндвичами и гамбургерами из гриль-бара. Но Лоуэлл не жалел, что они пришли, — наслаждаясь столь изысканной кухней в изысканном ресторане, он почти забыл, что в это же время в самом разгаре была встреча выпускников.

Почти.

Рейчел даже сфотографировала тарелки с едой. «Слишком уж красиво, чтобы есть», — сказала она, после чего быстренько выудила из сумочки свой верный «Кэнон» и принялась снимать стол, чтобы можно было вспомнить эту их вылазку в мир изысканной кулинарии. Лоуэлл частенько потешался над страстью жены запечатлевать каждый миг жизни на пленку, хотя, по правде говоря, одобрял это ее увлечение. Иногда он жалел, что сам не обладает подобным пристрастием. Сам Турман страдал безнадежным равнодушием, и если бы не беззаветная страсть Рейчел фотографировать все их поездки, посиделки и праздники, то единственным свидетельством их совместной жизни остались бы фотографии с медового месяца и несколько детских снимков.

Глава семейства боялся, что в шортах и легких футболках они будут выглядеть совершенно неподобающе случаю, но, к их немалому удивлению, все, за исключением нескольких пожилых пар, были одеты в точности как они. Блюда подавались изысканные, но атмосфера не отличалась формальностью, и Лоуэлл решил, что быстро приспособится к местным традициям. Он не заметил здесь никаких претензий на городскую жизнь: место походило на богатый район Оринджа, но без такого обилия украшений. Ему нравился такой баланс между демократичностью и гедонизмом. Других детей в зале оказалось не так много, однако ни он, ни Рейчел не испытывали никакой неловкости из-за того, что были с тремя сыновьями. И это тоже было приятно.

После ужина Турманы отправились обратно в номер по извилистой дорожке, посыпанной гравием и освещенной рядами солнечных фонарей. Солнце зашло, но с запада горизонт еще очерчивался оранжевой линией. По тропинке ползали, привлеченные светом, большие черные жуки на тоненьких ножках, и временами слышался шорох ящериц по песку.

Рейчел сфотографировала силуэт кактуса, а затем запечатлела мужа с сыновьями на фоне мексиканского фонтана, установленного на пересечении дорожек. Близилась ночь, но температура по-прежнему оставалась высокой, и Лоуэлл обливался потом всю дорогу. Внизу простиралась пустынная равнина, и он разглядел редкие огоньки фермерских домов, а еще дальше — сгустки света над городками, через которые они проезжали по пути сюда. Где-то на юге, за черной громадиной Санта-Каталины, располагался Тусон.