Курс Йоги 205. Родовая йога. Йога предков

Следствие этого индивидуализма – это совершенно чудовищные взаимоотношения между родителями и детьми, между группами людей. В Америке это плавно проходит, потому что страна богатая. Там можно за счет искусственных средств разрешить острые моменты. А вот скажем, такой подход жизни или отношения между мужем и женой, который мы видим на Западе, случись он в среднестатистической российской семье, это была бы трагедия. Потому что мы в большей степени даже экономически вынуждены друг другу доверять и иметь что-то общее. Как следствие индивидуализма – это полнейшее не желание думать о чем-то глобальном. Поэтому ту же Америку время от времени тут же накрывают волны так называемого изоляционизма. Т.е. они говорят, что Америка – это да, а что там за пределами Америки, нам дела нет, войны, эпидемии. Потом их кидает в другую крайность, это индивидуализм на уровне всей страны, что вот мы гегемоны, мы вас сейчас учить будим. Мы вас индусы научим, как нужно жить, но с позиции - мы такие хорошие, вы должны быть такие же, как и мы – хорошие. То, что вы другие – это говорит о том, что вы ущербные.

В долгосрочной перспективе индивидуализм никуда не приводит. Но индивидуализм – это та ситуация, где каждый отдельный человек чувствует себя комфортно и в состоянии ту часть своей жизни, которую он решил посвятить личному духовному развитию, реализовать по полной программе. Там где касается личных практик, Америка идеальная страна. Никто не лезет, чем ты занимаешься. Хоть голый по улице ходи, если законы штата позволяют, никто на тебя внимания не обратит. Влияние социума в этом смысле несравненно более низкое, чем в других странах. С другой стороны мы имеем коллективизм. В разных странах он представлен так или иначе. В настоящий момент наиболее жестко он представлен в Китае, в Северной Кореи. Там вся единая нация, как один человек.

С одной стороны – очень хорошо, в плане того, что она для решения тех или иных задач может мобилизовать все свои ресурсы. В Советском Союзе такая же ситуация была, когда надо было науку делать. Науку приходилось делать с нуля. Но партия сказала, комсомол ответил – есть, сосредоточили ресурсы и сделали, промышленность тяжелую – сделали, атомную бомбу – сделали, человека в космос запустили и вот это настолько важные моменты, позволяющие сделать гигантские скачки для всего общества. Но и обратная сторона, приведу пример СССР – это тотальная уравниловка. Все должны быть клоны друг друга, никакого индивидуализма, никакой частной собственности. Вы помните, что в те годы была так называемая личная собственность. Каждый мог иметь личные какие-то вещи, а в основном все должно было принадлежать государству. Это тотальный контроль за тобой, как за членом общества. Огромное количество людей пересажали за тунеядство.

Вспомните и Бродского того же в свое время посадили и все наши художники, композиторы, действительно талантливые, они все прошли поколение дворников, где нужно было хоть на какую-то работу устроиться, чтобы тебе за тунеядство срок не дали. Тогда за тунеядство срок давали. Серая масса, которая превращает каждого отдельного человека во что-то не различимое. И отношение к жизни отдельного человека, безусловно, очень низкое. И вот они две крайности. И что делать то? И в этом отношении выход только один – это сочетание всего того лучшего, что есть в подходах индивидуализма с подходами коллективизма. Т.е. чтобы с одной стороны на заднем плане у вас было ощущение рода, что это такое, как не коллективизм, а с другой стороны, чтобы этот род не лез в ваши дела, когда вы этого не просите.

Чтобы он не контролировал вашу личную жизнь или чем вы там занимаетесь или как-то ставил под сомнение вашу свободу. И вот рождаются эти две крайности, которые надо уравновесить, потому что уберете индивидуализм – все разваливается, уберете коллективизм – все разваливается, а жизнь истинная где-то посередине, и к ней нужно приближаться. Нужно с одной стороны чувствовать приобщенность к роду, народу к нации, но с другой стороны не быть быдлом, не быть вот этой вот пешкой или винтиком и не позволять, чтобы кто-то тебе навязывал усредненные решения.

Сочетание свободы и закона.