Давайте мы такой эксперимент сделаем. Вот я сижу и начинаю произносить имена: «Вася! Петя! Коля!», и вы на них никак не реагируете. Затем я начинаю говорить: «Саша! Лариса! Ира! Женя!», и волей-неволей внутри вас на подсознании происходит отзыв. Для чего я вам все это сказал? Потому, что наша форма и наше имя ассоциативно связаны, ассоциативно переплетены. Закон ассоциаций для нас очень силен. Но другое выражение этого же закона - это фундаментальный принцип неделимости имени и формы. Вот мы себя представляем такими-то и такими-то. Какие мы есть на самом деле - мы незнаем. Но у нас есть наше представление о нашей форме, и у нас есть наше представление о нашем имени. И вот когда нас называют нашим именем, к которому мы привыкли, то сразу же возникает ощущение себя, как формы. Мы откликаемся на это.
Знаете, старая поговорка о том, как корабль назовешь, так он и поплывет. В этом смысле мы - заложники своих имен. Вот почему, когда принимают духовные обеты, как правило, отказываются от предыдущих имен, чтобы не тащить этот груз, который к нам не имеет никакого отношения. Имя и форма жестко связаны. Мы все считаем, что это не наша форма, и это не наше имя, а это как два тяжелых мешка, связанных веревкой, и мы можем избавиться от одного только лишь, когда выбросим второй. Иначе мы говорим: «Нет-нет, форма другая». Но имя старое остается, и мы тащим один мешок, но за веревку тащим и другой мешок.
Поэтому еще раз. Практика, она практически во всех духовных традициях присутствует, о том, что человеку дают имя. Как только человек понял всю нагрузку, которую он тащит за собой из-за своего имени, то он берет себе новое духовное имя. Не то, чтобы он отказывается от своего обычного имени, но он начинает себя внутри отождествлять с этим новым духовным именем. И впоследствии жизнь его меняется. Хотя опять же люди его называют его старым именем, они просто привыкли так. В некоторых традициях человек полностью забывает свое старое имя, просто отказывается от него. Обычно, как это бывает? Человек всю свою жизнь прожил, и прожил недостаточно весело, как бы ему хотелось. И вдруг он изучил ту или иную традицию духовную, где ему открыли глаз. И он видит, что свое собственное представление о себе, которое у него было до этого, оно не соответствует его внутренней сущности. У нас есть форма, и у нас есть тела. Форма в нашем земном представлении – это наши тела. И вдруг мы видим, что предназначение наше вселенское совсем другое. Не то, которое на нас возлагают все вокруг, а совсем другое. И мы называем себя другим именем, и, соответственно, начинаем воплощать ту заложенную форму, которая в нас есть.
Но сказать я хотел о другом, прежде чем мы займемся математикой. О том, что есть неразрывная связь между именем и формой. Крайнее проявление имени - это мантра, мантра имени, крайнее проявление формы - это янтра. У нас есть наши тела. Я иду по улице и встречаю своего друга, и он говорит мне: «О, Вадим, привет! Я тебя узнал». Ну, действительно он меня узнал, хотя я был замаскирован, как Штирлиц. Приклеил фальшивые усы, и вообще, долго не брился, и всячески пытался скрыться. Но, тем не менее, что-то меня выдало, и он меня узнал. Он обрадовался, я тоже обрадовался, и мы заговорили. То есть у меня есть мое проявление в виде моего тела, которое все распознают. Но у меня же есть моя янтра - это более абстрактное изображение меня же самого, но такое, однозначное, что не спутаешь. У каждого свое.
И вот мы изучаем с вами Шри Видью. Мы с вами изучаем этот таинственный, волшебный мир прекрасного, мир Шри, где все остальное, что называется «отдыхает». Отдыхают все законы природы. Закон природы нужен лишь для того, чтобы всячески подчеркнуть прекрасное Шри Видьи. Если же закон природы нарушает это, то тем хуже для закона природы, поскольку он будет изменен. Точнее, вступит в силу более глубокий закон. А самые глубокие законы, согласно учению Шри Видьи, это только те, где говорится о том, что весь этот мир был создан только лишь для того, чтобы мы познали Шри. Чтобы мы познали прекрасное. Только лишь для того, чтобы мы восхитились этой Вселенной, как иногда говорят религиозные люди, восхитились задумкой Творца. Творец (обычно в религиях понимается некая личность, которая создала этот мир) сделал этот мир вовсе не как цитадель ужаса и печали, а для того чтобы этот мир был прекрасен и замечателен. А вот извращенное человеческое неведенье превратило этот мир в ужасное место. И потом по мере того, как человек начинает заниматься духовными практиками, он видит изначальный замысел Творца и восхищается творением.