Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Через виновность устанавливает суд и вменяемость обвиняемого: возможно ли тому вменить в вину содеянное. Здесь состояние "вменяемость" означает положение человека, когда он может быть привлечён к ответственности при его установленной виновности, иными словами, когда спрос с чела есть, и он способен ответить перед миром за свои проделки. "Невменяемость" не во всяком случае понимается и отождествляется слабоумием (бытовое понимание), но и любым иным состоянием или наличием внешних факторов, которые препятствуют вменению, например, при малолетнем возрасте виновного или при ложной компетенции "должностного" лица, освобождающей от ответственности за должностное преступление. Но мусора редко вникают в эти нюансы и Вменяемость рассматривают только с психической точки зрения. Только поэтому следаки и судьи рассмотрение данного вопроса слепо передают на разрешение психиатрам. И следом получают от халатов Заключения: "…При таких обстоятельства Г. на время совершения деяния следует считать вменяемым." Подобные выводы без стеснений далее приводят в обвинительных актах, включая Приговоры. Вода святая в ступе. Выражение "при таких обстоятельствах…" оставляет пути для отступлений на случай, если выяснятся вдруг другие обстоятельства (дела), или если те же обстоятельства приобретут иные оттенки. "Следует считать" – это всего лишь предложение считать, полагать. В этом высказывании отсутствует категоричность. Ну, ни лиса ли рыжая, эксперт наш? Почему он прямо не заявит: Гриша является и являлся вменяемым(?), но применяет такие хлипкие рекомендации, когда и "считать" – это не "признать". Нет, эксперт не то чтобы боится ошибиться, он попросту не в состоянии дать объективное и бесспорное заключение, он и не горазд на категоричные отрицательные выводы, а, в силу скотьей зависимости и ссанности, не желает быть прямолинейным. А вот суды не столь застенчивы и свободно опираются на подобные сведения, как на доказательства вины. Свободно… до тех пор, пока ты не оскандалишь это безобразие.

А ныне мы можем только констатировать, что такое обстоятельство как Виновность вообще не доказывается в уголовных делах, в процессах по существу не обсуждается и в Приговорах не обосновывается. Это видно даже из поверхностного анализа судебных разбирательств, из содержания обвинительных актов. Начиная с обвинительного постановления и далее, в обвинительных заключениях, в судебных следствиях и прениях сторон, по Приговорам и Кассационным определениям, мы к удивлению нигде-нигдешеньки не встречаем обсуждений умышленности действий: прямой умысел или косвенный, а по неосторожности: легкомыслие случилось или небрежность. Если следаки и суды выяснение этого считают незначимым, то Закон для чего-то делает по этому поводу разгранички и оговаривает особенности, без которых не выстроятся обоснованные выводы о характере вины. Да, и не достаточно лишь упомянуть форму вины, необходимо доказательства всему представить. Без выполнения таких условий вопрос вины вообще не может быть всесторонне исследован.

Я считаю, что законодатель рамсы попутал, когда позволил присяжным заседателям решать вопрос о виновности. Если уж редкий профессиональный судейка способен чётко разобраться в психических аспектах состояний и действий обвиняемого, тем более не по зубам этот корм для судей от народа. Для решения таких вопросов им необходимы собственные знания и опыт, хотя бы для того, чтобы критично оценивать выводы психиатрических экспертиз – краеугольных доказательств по виновности и вменяемости. Краткие пояснения существа понятия "виновность", как это вывозится по напутствиям к присяжным от председательствующих судей, полной ясности присяжным не могут дать, явно не достаточны. Когда заседателей призывают решить в Вердиктах вопрос "Виновен ли…?", они откровенно не врубаются в проблему, и их решение в этой части никогда не объективно, не адекватно проблеме, произвольно, а фактически является дублированием предшествующего вопроса о причастности.

И последнее. Не правильно и безответственно устанавливать виновность через выяснение этого вопроса у самого обвиняемого. А Закон это допускает. У обвиняемого выясняют, признаёт ли он себя виновным, и факт такого признания приводят в общем перечне доказательств, подтверждающих виновность, а отрицание (отказ) вины может повлечь ужесточение наказания по причине "не осознал". Вопиющее свинство. Но опять же, чтобы получить близкий к достоверному ответ, требуются и соответствующие разъяснения и понимание "виновности" самим обвиняемым. А разве допустимо добиваться самооценки виновности у человека, чья вменяемость ещё не выяснена? А признание вины, само по себе, разве всегда соответствует действительному душевному состоянию заявителя? Но и любые разъяснения "виновности" заведомо могут считаться произвольными, так как понятие это Законом не раскрывается, а толкования от правоприменителей и теоретиков права не только разнятся, так ведь и противоречат друг дружке. Да и сама психиатрическая практика – полный волюнтаризм. Такая фигня, курсант.