Курс - море мрака

Греческий историк II в. до н. э. Полибий — свидетель гибели Карфагена в 146 г. до н. э. — попытался повторить маршрут экспедиции Ганнона (VI в. до н. э.), описание плавания которой (часто называемое "периплом Ганнона") вдоль западных берегов Северной Африки погибло при пожаре столицы Магонидов. До нашего времени перипл Ганнона дошел в единственной рукописи X в. на греческом языке. Привлекаемый учеными как древнейший письменный источник по истории Западной Африки, перипл Ганнона вызвал много специальных исследований (см., например, "История Африки". Хрестоматия. Под ред. А. Б. Давидсона, О. К. Дрейера и др. М., 1979, с. 23–26). Вначале этот памятник письменности изучался в основном с историко-географической точки зрения — с целью установления маршрута плавания карфагенской экспедиции и выяснения конечного пункта, достигнутого Ганноном. Но позднее он стал привлекать внимание и филологов с литературно-языковых позиций. Советский историк И. Ш. Шифман — специалист в области финикийской истории, языка и культуры — установил, что в дошедшем до нас тексте отражены две редакции: исходная — в виде отчета самого Ганнона и вторичная — как литературно-художественная обработка этого отчета для широкой публики. Исследуя язык перипла, английский ученый- семитолог С. Сегерт (1969 г.) показал, что непонятые рядом исследователей выражения перипла являются греческим переводом финикийских терминов, а в основе дошедшего до нас греческого текста лежит финикийский (пунический) оригинал.

До какого места атлантического побережья Африки удалось доплыть Ганнону, до сих пор остается невыясненным, несмотря на то что решение этого вопроса является очень важным и в истории географических открытий, и в африканистике. Однако вопрос оказался настолько трудным, что некоторые исследователи сочли сам факт этого путешествия чуть ли не мистификацией. В книге А. Б. Снисаренко читатель найдет интересную попытку восстановить путь плавания карфагенского флотоводца и установить места его остановок и сам оценит его доказательство того, что огнедышащей горой "Колесница богов" следует считать не вулкан Камерун в глубине Гвинейского залива, как предполагают многие исследователи, а вулкан Фогу на одноименном острове в архипелаге Зеленого Мыса.

Ученого IV в. до н. э. Пифея родом из Массалии (римской Массилии, современного Марселя) многие античные писатели именовали "Великим лжецом", но в настоящее время историки античной географии по праву называют его одним из величайших ученых и путешественников древности. Один из авторов конца прошлого века (Карл Вейле) даже писал, что "путешествие Пифея нужно считать межевым столбом в истории географических открытий и истории развития физической географии". Можно без преувеличения сказать, что никому из античных ученых не посвящено столько исследований, как Пифею. В значительной степени это объясняется тем, что до нас дошли только небольшие фрагменты его научных трудов (сохранившиеся в первую очередь в "Географии" Страбона), да и то чаще всего в критической оценке античных авторов. Но даже и то, что сохранилось, позволяет говорить, что Пифеем был сделан крупный вклад в античную науку. С помощью гномона в день летнего солнцестояния он достаточно точно вычислил широту родного города[*]; узнав широту Массалии, Пифей определил, что в точке Северного полюса нет никакой звезды (высота небесного полюса равна широте места наблюдения) и что беззвездный полюс с тремя соседними звездами образует почти правильный четырехугольник (этими звездами были Альфа и Бета Малой Медведицы и Альфа Дракона)[**]. Пифей первым из эллинов попытался понять связь между движением Луны и приливо-отливными явлениями океана; его идея позднее была развита Эратосфеном, Селевком Вавилонским и Посидонием. Кроме того, Пифей совершил замечательное путешествие, во время которого собрал важные сведения о северных морях, землях и впервые сообщил эллинам о многих ранее им неизвестных явлениях природы. Однако уровень его научных исследований был намного выше уровня знаний ученых того периода древней истории. Факты, которые он привез из северных стран, не укладывались в рамки географических представлений большинства его современников и даже ученых эллинистической эпохи и начала периода Римской империи. В качестве примера достаточно привести высказывание Аэция (заимствованное им у писателя Псевдо-Плутарха) о Луне и приливах и отливах океана, до неузнаваемости исказившего идею Пифея. Слова Аэция Читатель найдет в книге А. Б. Снисаренко.