Курс на Юг

Серёжа и сам видел, что мина уже погрузилась в воду. Впереди, в кабельтове, не дальше, высилась чёрная, без единого огонька стена – борт судна. Какого именно, броненосца, корвета, обычного парохода? Поди, разбери…

Пули то и дело звякали по броне, и вдруг через смотровые щели в рубку яркий, неестественно белый свет. «Электрические прожектора Манжена» – понял Серёжа. – У чилийцев на броненосцах новейшее оборудование. Сейчас их разглядят, пристреляются – и не из картечниц, а из лёгких противоминных пушек, которых, что на «Кохрейне», что на «Бланко Энкалада» хватает…

А чёрная стена росла, приближалась – восемь саженей, пять, три. Серёжа крикнул – «стоп машина, готовься дать задний ход!» – и с облегчением увидел, что кончик шеста с миной уже ушёл под борт, а мгновение спустя нос катера ткнулся в преграду.

– Задний ход!

В машинном отделении залязгало, «торпедера» послушно поползла назад. Серёжа запоздало бросил взгляд на гальваническую батарею – контакты, вроде, на месте… Он сжимал деревянную ручку рубильника и шёпотом считал: «Два… три… четыре…», чувствуя, как ледяной пот стекает между лопаток. При счёте «шесть» он перекрестился и рванул рубильник.

Гальванический разряд, накопленный в батарее, по медным жилам покрытого гуттаперчей кабеля устремился в платиновый мостик накаливания. Запал сработал, как положено, сообщив взрывной импульс пироксилиновой начинке мины – гулкий удар, под бортом судна вырос пенно-белый столб, миноноску отшвырнуло назад, словно пинком великана. Серёжа, не устояв на ногах, полетел спиной на переборку и пребольно ударился затылком о броню. Сверху на него обрушился всеми своими пятью с лишком пудами старшина Дырьев. Палуба под ногами ходила ходуном, из машинного отделения неслись гортанные вопли и испанские проклятия – Хуанито, похоже, крепко досталось.

Дырьев завозился, заохал, густо выматерился, встал на ноги и помог подняться командиру. Серёжа полез к переговорной трубке.

– Осмотреться там! Течей нет, ничего не поломано?

– Никак нет, вашбродь, всё в исправности. – кашлянула труба голосом минного кондуктора. Вслед за ним отозвался и перуанец. Течей нигде не обнаружилось, как и иных, сколько-нибудь серьёзных повреждений.

– Кажись, пронесло. – Серёжа, шипя от боли в ушибленном затылке, откинул броневую крышку и по пояс высунулся наружу. Борт неприятельского судна уже заваливался, оседал, уходил под воду, с палубы неслись панические вопли, захлопали револьверы – удача, удача! Вражеский боевой корабль идёт ко дну!

Но, приглядевшись, Серёжа понял, что обрадовался он, пожалуй, рано. Подорванное судно не походило не то, что на броненосец, но даже на корвет – скорее всего, это был один из грузовых пароходов, коими, словно бочка солёной треской, набита Антофагасты.

Канонада тем временем усиливалась. Грохнул ещё взрыв, потом ещё. В ружейную трескотню и тарахтенье «Гатлингов» вплелись хлопки лёгких пушек – чилийские расчёты добрались, наконец, до своих боевых постов. Заглушая огнестрельную мелочь, рявкнуло тяжёлое морское орудие. «Дюймов десять, пожалуй… – на слух определил Серёжа, – может, «Тупак Амару» вступил, наконец, в бой? Хотя – в казематах чилийских броненосцев стоят девятидюймовки, у них тоже голосок солидный…»

В гавани творился ад кромешный. Мелькали лучи прожекторов, освещая тонущие суда, плавающие на воде обломки, другие суда, ещё целые, с мечущимися по палубе перепуганными людьми. На стоящем в двух кабельтовых от «Алаи» корвете (эх, совсем немного ошиблись!) ожили кормовые сорокафунтовки – и вколачивали снаряд за снарядом в воду между торпедерой и её жертвой. Серёжа обмер от ужаса: столбы взрывов вставали там, где поверхность моря была особенно густо покрыта человеческими головами тех, кто бросился в воду с борта тонущего судна, в надежде найти спасение. Со шканцев парохода орали, размахивали фонарями, но артиллеристам корвета всё было нипочём, они только нарастили темп стрельбы. Серёжа отвернулся – разум не в силах был вынести зрелища этой кровавой, бессмысленной бойни.

Дрожащими от нервного напряжения руками он поймал раструб переговорной трубы.

– Малый назад!

В ответ что-то квакнуло, то ли по-русски, то ли по-испански, и «Алаи» на малых оборотах поползла прочь от места трагедии.

Пора было подумать о себе. Корпус взорванного парохода прикрыл миноноску от лучей прожекторов, но долго это продолжаться не могло. К тому же, у них оставалась ещё одна мина, а значит, можно повторить атаку. Да вот, хоть на корвет – его артиллеристы так увлечены расстрелом собственных сограждан, что могут и не заметить подкравшейся с противоположного борта «торпедеры».