Курс — одиночество

До острова всего полмили, сейчас бы постоять на месте, просто полюбоваться видом, но у меня слишком много дел. Ветер дует как раз со стороны тесного прохода между обрывистыми берегами. Осторожно на румпеле, вести яхту круто к ветру, через середину пролива к южному берегу. Так держать, ещё, ещё. Глубина хорошая до самой скалы. Ещё несколько ярдов… Внимание… Руль на ветер. Поворот под хлопки стакселя, а теперь живей выбирать шкот, не крепить за утки, держать на руках. Порыв ветра притопил леер, следить за курсом. Что-то мы тихо идём. Должно быть, тормозит отливное течение. Снова на середину пролива и дальше, к противоположному берегу. Так держать.

— К повороту!

Пошёл!

Яхта делает поворот оверштаг. На этот раз в пяти ярдах от скалы. Пожалуй, слишком близко. Опять через пролив к другому берегу. Смена галса. Ещё. Ещё. Теперь ход прибавился.

Пролив становится пошире.

Можно посмотреть по сторонам.

До чего красиво!

А вон рыболов сидит.

Помашем ему рукой.

Делаем поворот у самой его скалы.

Что же ты?

— Доброе утро. Надеюсь, я вам не помешал.

— Нисколько.

Его ответ. Нисколько.

Ни-сколь-ко.

Нисколько.

Здорово.

Лови дальше — ДРУГ.

И вот мы уже в заливе. С правого борта — город Сен-Джордж, ослепительно белые здания среди пышной зелени. Подальше, справа по носу, видны огромные цистерны, очевидно связанные с аэродромом. Они раскрашены в красную и жёлтую шашечку. Отсюда они похожи на аккуратно уложенные детские кубики.

— Куда же теперь пойдём?

Справа по носу, там, где кончается город, вижу высокие мачты. Это нам подходит. Приблизившись, различаю два судна, одно стоит у стенки, второе борт о борт с первым. Оба — американцы. То, что поближе, — красавец иол, не меньше семидесяти футов.

Марш на бак, убирать стаксель. Проверить грота-фал, чтобы не заел. Медленно прохожу мимо иола, на кормовом подзоре золотыми буквами название — «Грейс». Грация.

Красивое судно, красивое имя. На палубе — несколько человек. Немного выбрать грот, сбавить ход.

— Вы не возражаете, если я к вам пришвартуюсь?

— Нисколько. У вас есть кранцы?

— Есть, правда, они маловаты.

— Ладно. Мы свои вывесим.

Потравить грот. Немного отойти. Вывесить кранцы (раньше надо было подумать об этом) и приготовить швартовы. Снова зайти. Спуститься под ветер, теперь осторожно подходить. Марш на палубу рубки. Убрать грот, ходу ровно столько, сколько нужно, чтобы сойтись бортами, чиркнув кранцами. Подать им кормовой конец. Оттуда кто-то, тоже захватив конец, перескакивает к нам на бак.

В тридцать секунд швартовка закончена.

— Спасибо.

Их человек шесть, и все уставились на меня. Ну и что, я и сам не менее внимательно их рассматриваю. Молодёжь, двадцатилетние парни, рослые, стрижка ёжиком, в белых шортах и синих кедах. У того, что поближе, русые волосы, лоб в капельках пота, искренние голубые глаза. Он жуёт резинку, и от мышцев гортани разбегается рябь по шее. Загорелые руки сложены на груди, ниже — живот с лёгким пушком. Один шнурок не завязан.

Его сосед чуть улыбается.

— Славное у вас судёнышко.

— А?.. Да, да…

Вдруг до меня доходит, что я слишком уж пристально смотрю на них.

Кому приятно, когда чужой человек щупает его взглядом, будто подозрительный таможенный чиновник. Но какого чёрта они так глядят на меня?

Или у меня на ногах выросли перепонки? На всякий случай бросаю быстрый взгляд вниз. Значит, что-то другое.

— Что это за флаг у вас на правой краспице?

— Это Красный Дракон Уэльса.

— Уэльс? Где это — Уэльс?

Как будто идёшь по людной улице в незнакомом городе и у кого ни спроси дорогу — все сами приезжие. Только на этот раз всё наоборот. Меня подмывает спросить их, где я нахожусь.

— Англия, Ирландия, Шотландия, Уэльс — вы это подразумеваете?

Я подразумеваю не это, но всё равно киваю.

— А, знаю, Дайлан Томас и всё такое?

— Вот именно — и «Регби Футбол», Дэвид Ллойд Джордж, Оуэн Глендовер, Фэйр-Несс, Английские Тюдоры, предки Фрэнка Ллойда Райта.

Что я такое несу?

Слова опережают мысли.

Ведь я ни с кем не беседовал два долгих месяца.

Есть ли феи в вашем саду?

XIII

Семь дней провели мы с яхтой на Бермудах, семь дней отдыхали. Из нас двоих я больше нуждался в отдыхе.

Яхта спокойно стояла у стенки, я слонялся по острову. Яхта перестала черпать воду, я пропускал через себя огромное количество жидкости. Яхта жарилась в лучах субтропического солнца, я сидел, развалясь, на тенистых верандах и лениво ел пирожные. Яхта слушала хриплый полуночный хохот моряков. Я ходил в церковь. Яхта обиделась, тогда я прошёлся по ней щёткой и привёл в порядок все паруса.