Курс практической психопатии

— Изнасилование? — округлила глаза Фьюни. — А что, это разве извращение?

— А что, нет? — равнодушно пожал я плечами, и встал. — Посиди пока тут, я скоро вернусь, никуда не уходи! — строго сказал ей, и наклонившись, грубо и жадно поцеловал её в губы. Да, пора! Я СДЕЛАЮ ЭТО ПРЯМО СЕЙЧАС. Игры кончились.

— Изнасилование, изнасилование… — продолжал шептать я, как заведенный, топая по темной улице, сворачивая в сладостном полубреду подальше от людей в переулки. Разум заволакивала сладостная пелена, как молочный кисель, как сахарная сперма, но в то же время все чувства обострялись, как у голодного животного. Я пару раз играл в изнасилование — изнасилование! Все это показное, специальное, заранее обговоренное, игрушки — хватит! Я иду на поиски жертвы, настоящей, живой — поймать, загнать, замучать. А-ах, тянет, тянет мне живот, попадись скорей мне моя первая настоящая жертва! Я должен познать, что это такое — настоящее преступление! «Ну ладно, я тебе перезвоню, как буду у дома, выйдешь меня встретить!» — а! Вот!! Прямо здесь, за углом, тихий смех, и стук каблуков. Дуууурочка — я едва не застонал — надо же, они реально так глупы, что ходят одиночно через знакомые переулки, полагая, что ЭТО может быть с кем угодно, но только не с ними… а потом становятся героинями криминальных хроник — запрокинутые мертвые головки, приоткрытый искаженный ротик. А виною — Я, мраааазь, реальный подонок, дай мне выебать тебя!

Я притаился в выемке между стен — о, город и правда устроен со всеми удобствами для маньяков. Всегда питал особое отвращение и притяжение к насильникам. Позже пришло — завидую. И вот — девочка… осторожно проходит мимо, приостанавливается — так близко, что я улавливаю её запах, сладкий и дешевый. Если б я захотел — я мог бы погладить её по лицу. Бесчувственная совсем — на таком расстоянии не почувствовать меня! Оглядывается неуверенно. Поправляет курточку, идет дальше. Высовываюсь из укрытия наполовину, слежу за ней напряженно — внутри все шепчется, шуршит и дышит — ааааххх. Сейчас, ещё немного, дай ей расслабиться. Вот она миновала арку, и скрылась за поворотом — в два прыжка я сократил это расстояние. Вздохнул поглубже, усмиряя дикость сердцебиения, безмерно волнуясь от предстоящего изуверства. Девушка идет не оглядываясь, уставившись в слабо светящийся дисплей телефона. А я смотрю жадно ей в спину. Край её мини-юбки флиртует с попой… слишком маленькой, даже крохотной юбочки. И мой хуй уже флиртует с её нутром. Давай, зайди скорей в подъезд! Не заходит. Плетусь за ней, уже вот добрых пять минут… ах, ты дрянь, давай же, давай! Ногти впились в ладони, скорее! Я готов уже сорваться, и сильно впечатав её затылком в стену, выебать прямо здесь!

ЕСТЬ! Момент истины — она в подъезде, и рассеянно прикрывает дверь за собой, все ещё глядя в телефон — стоять, сучка! В два хищных прыжка я нагнал её, и протиснулся в закрывающуюся железную подъездную дверь. Ещё немного, и не будь она такой дурой — лязгнула бы преграда прямо у меня перед носом, но теперь мы с ней одни в подъезде, она испуганно смотрит на меня — я хватаю её, зажимаю рот — телефон глухо стукнув падает на пол, я впечатываю её в черный угол под лестницей. Испуганные глаза, вязкий ужас — ааа, черт, больно жмут джинсы, сладко корчится сердце… она совсем не сопротивляется, лицо к лицу, и лишь тихо пискнув сжимается в комочек, горячий и дрожащий в моих стальных тисках. Миг, ещё миг — я ничего не делаю, просто смотрю ей в расширенные зрачки, слабый луч слепо шарит под лестницей, отражаясь в накрашенных глазах девочки смертной мукой. Надо что-то делать, пошариться у неё под юбкой, пока никто не пришел, ах, как мне сладко и страшно, как мне пиз-да-то — и не хочется торопиться! Запомнить свою первую жертву как следует, слизать её запах и страх — я уверен, что буду делать это снова и снова! Одной рукой все ещё зажимая ей рот, другую запускаю под крошечную юбочку — такая мягкая, потряяяас! Если б я раньше знал — никогда бы не стал играть, всегда бы только и делал, что насиловал! Но что-то мелькнуло вдруг внутри, стукнуло больно сердце, я приостановился, опустил глаза на миг — нечто вроде «зачемяэтоделаюэтоотвратительноимерзко», на крошечную долю секунды потерял власть, и жертва моментально сориентировалась:

— Отпустите меня, пожалуйста, — слабо пискнула, как трепетная мышь.

Если б она этого не сделала, я бы возможно, и отпустил её, сломавшись в чувстве «табу», но! Писк придал мне сил, и я навалился на неё. И лизнул ушко, она вся скукожилась, и хрипло прошептал:

— Ну уж нет, иди давай сюда, сладкая моя!