Курсант Его Величества

– Не скажу, Рик, оно тебе не нужно. Главное, что у нас есть надежда. Будем довольствоваться ею, а время покажет, ошибаюсь в этом человеке, или нет. Пока что он разочаровал только один раз.

Парень обернулся к отцу, испытующе глядя на него, но генерал остался невозмутим. Он следил за приборами, и на сына внимания не обращал. Рик еще немного постоял за плечом Георга, после коротко вздохнул и ушел из рубки. Коммандер порывисто обернулся вслед сыну, и лицо его утратило невозмутимость. Он болезненно покривился, зная, что сейчас чувствует Рик, но лгать ему отец не хотел. Старший Саттор и вправду не знал, насколько можно доверять неожиданному подарку от того, от кого получить его совсем не ожидал.

Впрочем, отправитель не указал себя, только написал в начале послания несколько фраз: «Моя информация может заинтересовать вас, если ваши намерения не изменились, и вы всё еще настроены вылезти вон из кожи. Вот это облегчит ваши страдания, а может и чью-то совесть. Надеюсь на вашу догадливость и скромность».

– Алекс? – изумился тогда Георг, не поверив самому себе.

Почему он решил, что это дело рук генерала Романова? Во-первых, потому что помнил, как говорил ему, что вылезет вон из кожи, чтобы спасти Егора Брато, а во-вторых… Во-вторых, Саттор понимал, что достигнув цели в своем ослеплении, когда стремиться стало уже некуда, ярость Алекса пошла на спад, и он, наконец, смог оглядеться и увидеть намного больше того, что открывалось обозленному отцу сразу после всего произошедшего. Может, какую-то роль в этом сыграла их беседа, а может и то, что сказал Романову на прощание Рик (об их последнем разговоре сына с ректором коммандер знал). В любом случае, теперь у Георга было то, что давало надежду – коды доступа к системной базе колонии на Адоре.

Признаться, в первый момент Саттор сильно занервничал, пытаясь понять, где прокололся в своих поисках информации. А потом вновь вспомнил разговор с Алексом и немного успокоился, придя к выводу, Романов знает его не менее хорошо. Они оба были уперты, оба шли к намеченной цели, не меняя решений. И все-таки у Георга ушло некоторое время на то, чтобы решиться принять эту помощь и совсем не отказаться от плана освобождения Брато. Он готов был рискнуть собой, но не Риком. В какой-то момент коммандер и вовсе хотел отстранить сына от опасной затеи, однако понял, что это гиблое дело. Рик ни за что не откажется от своего участии в побеге друга. И только приняв окончательное решение, старший Саттор начал действовать.

Он связался с Тродом и заказал угон перевозчика. Яхту арендовал там же. Общался Георг с Соргом через закрытый канал, представившись другим именем. Обговорив все детали с главой компании «Трод и Трод», генерал занялся подготовкой своего алиби и вызвал «крестника». После этого только сообщил сыну, что они могут приступить к осуществлению задуманной операции. Алиби Рика тоже придумал старший Саттор, когда узнал, где находится астродром с нанятой яхтой. Он тоже знал о желании сына пройтись по Пути Славы, и теперь оно оказалось, как нельзя кстати.

И всё же самым уязвимым местом оставалось послание от анонима. Георгу очень хотелось верить в то, что он не ошибся. Были мысли, что Романов хочет их руками ускорить смерть Брато. Были подозрения, что Алекс, узнав об участии Рика в делах Егора, хочет уничтожить и его, подтолкнув к участию в побеге осужденного на смерть «предателя». В конце концов, Георг в своих опасениях довел до того, что начал рычать даже на Регину, к которой всегда относился с трепетной нежностью.

– Надо заканчивать с этим делом, – наконец, решил он тогда. – Не сунув голову в пекло, не узнаешь, насколько там горячо.

Сейчас, когда они с Риком летели к Адоре, старший Саттор старался гнать от себя всякие подозрения, они только усугубляли и без того немалую тревогу отца за сына, который должен был в одиночестве попытаться проникнуть в пасть к дьяволу.

– О-ох, – протяжно вздохнул коммандер.

– Пап, я буду очень осторожен, обещаю, – услышал он голос Рика и обернулся к нему.

Парень стоял на входе в рубку, привалившись плечом к переборке. Генерал осмотрел его долгим взглядом, наконец, покачал головой и признался:

– Сейчас я сам хочу придушить Брато. И за то, что он влез в это дерьмо, и за то, что ты готов рискнуть ради него жизнью. Не могу отделаться от ощущения тревоги.

– Пап…

– Меня называли Железным коммандером, – не слушая сына, продолжил Георг. – Говорили, что во мне стержень. Называли непробиваемым солдафоном. А я чувствую себя сейчас размазней, наседкой, которая трясется над своим выводком.

– Пап…

– Ты просто не понимаешь, что ты для меня, Рик!