Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости (СИ)

Агапий вместо силушки проявил чудеса терпения. Он долго, с чувством и расстановкой объяснял парню что-то вроде: «Отныне ты мужчина и обязан построить дом, посадить дерево и вырастить сына. А женщина у настоящего мужчины может быть только одна, иначе не мужчина он, а осеменитель бестолковый». Кеша, в свою очередь, рассказал, как быстрее обустроиться на новом месте, подсказал, где и как добывать информацию о новой планете. Я дала Темке пару советов по поведению: призвала больше слушать, меньше говорить и не лезть в драки. Мы не успели дойти до душещипательной стадии, когда полагается лить слезы и давать обещания: в камеру заглянули охранники и повели Тему готовиться к полету.

— Как только освоитесь там, регистрируйтесь на станции ГСПИ и высылайте нам уведомление о связи! — крикнул вдогонку Кеша.

— И, Тема — Милу на тебя будет надеяться. Не ухлестывай за другими! — добавил Агап.

— Я слишком хорош, чтобы принадлежать только одной, — крикнул Тема и рассмеялся: — Да не паникуй, лоб ты здоровый. Я уже нашел свою единственную и неповторимую.

Я при этом ощутила горечь. Тони, как узнал о произошедшем, отказался приходить провожать влюбленных. Сказал, что не сможет удержаться и выпалит Милу про свои чувства, и тем самым испортит всем прощание.

— Тема! Береги себя!

— И ты себя береги, Ниндель! — донеслось из-за поворота.

Младшего Ветрова увели.

Расстроенные, мы пошли к выходу из здания. Там мы столкнулись с родственниками Милу, которые приходили ее проводить. Знакомая нам роскошная женщина, черноглазый парень, Ли, и мужчина-альбинос. Маловато, как для целого Рода… Я напряглась, понимая, что такая встреча не может быть приятной, но тут Агапий кивнул женщине, и мы разошлись. Малейвы не стали сверлить нас ненавидящими взглядами (или обыкновенными презрительными), а Кеша с Агапом не стали сурово на них смотреть.

Уже у аэро-площадки мы увидели раскрасневшегося Тони. Кажется, молодой человек передумал, и решил все-таки попрощаться с Темой и Милу.

— Опоздал, — пробурчал Агап.

— Ну и хорошо, что опоздал, — выдохнул раскрасневшийся Гаррисон. — Значит, так угодно Звездам.

— Романтики хреновы, лишь бы все на звезды валить! Люди, люди сами себе проблемы устраивают! — вспылил старший Ветров.

— Давайте в кафе зайдем, а то Нина поесть толком не успела, — брякнул Кеша. Поесть-то я успела, но поняла, чего так хочет Кеша — разрядить атмосферу, да и от аэро-площадки, где мы можем встретиться с Малейвами, отойти.

Я поддакнула, и спустя десять минут мы уже сидели за столиком.

— Вот и вылетел Темыч с Горунда.

— Ты так говоришь, как будто он умер! А Тема всего лишь отправится на другую планету в компании красивой девушки, где ему дадут землю. Мне даже кажется, — задумчиво протянул Кеша, — что это была многоходовочка, чтобы покинуть нас. Мы ведь всегда считали его балбесом.

Я не выдержала и прыснула. Уж кто-кто, а Темка на многоходовочки не способен!

— Вот так вот и разбредемся, — продолжил заунывно Аркадий. — Тема будет на другой планете, Нину после академии тоже куда-нибудь отправят…

— Поплачь еще!

Тони грустно хмыкнул, и я сникла еще больше. Жаль было Гаррисона. Я отчасти понимала его: Милу была не просто экзотичной красавицей, она олицетворяла собой мечту простого беженца о «принцессе», которую стоит добиваться. Только вот добивался он ее не очень-то усердно. Каким бы славным ни был Тони, он нерешителен и трусоват, а женщине всегда хочется чувствовать себя защищенной.

— Такова жизнь, Кеша, — протянул Тони. — Неудачи, шишки, потери — вот что это такое. А бывает и так, что все, что нравится, утекает из рук.

— Если утекает из рук — значит, не твое, — с умным видом заключил Агап.

«Эх, Тони. Милу выбрала Тему не потому, что он красавчик, а потому что он смел и решителен. Он способен попытаться свернуть горы ради любимой, а ты будешь бесконечно сомневаться, переживать», — подумала я. Но вслух, конечно, не сказала. Зачем Гаррисону соль на раны сыпать?

— И правда! — Энтони посмотрел на свои руки, как будто они были причиной его неудач, и сжал пальцы в кулаки. — Я как проклятый в бюро вкалывал, ночами не спал, а как только Милу ушла — и меня сразу турнули. Хотя пользы я приносил много. Но я понимаю, почему так: там, где мне приходилось трудиться, остальным было легко. Потому что у старших и образование высшее, и способности выдающиеся. А я кто? Чистильщик загонов га-ан.

— Еще один плакальщик… — намеренно надула губы я. Если покажу, что жалею его и хочу приободрить, бедный Тони совсем расклеится. — Меня вон в академии вообще… того…

— Чего? — активизировался Агап.

— Чего? Я там единственная фермерша, да еще и землянка, и двадцатипятилетняя! Меня там недоразвитым младенцем считают, и преподы, и однокурсники. И, между прочим, мне тоже приходилось вкалывать, чтобы быть на уровне. И ничего, жива. И дальше буду вкалывать. А вы, гильдия плакальщиков, только и можете, что вздыхать!

— А я тебе сразу сказал — нечего в эту академию поступать! Сама захотела!