Курская битва. Перелом

Хрущев находился в 5-й гвардейской армии генерала Жадо-ва, а начальник штаба Воронежского фронта генерал Иванов в период подготовки контрудара был в городе Короча, в полосе обороны 7-й гвардейской армии генерала Шумилова. Л. Лопуховский констатирует⁶⁹⁷, что повсеместная практика назначения наблюдателей и «толкачей» в нижестоящие звенья управления была вынужденной мерой, обнаруживавшей недостаточность подготовки нижестоящих командиров и штабов и неверие руководства в их возможности справиться со своими обязанностями в сложных условиях обстановки. Вместе с тем факты и воспоминания очевидцев, приводимые этими же авторами, показывают, что причинами неудач были не только ошибки отдельных военных руководителей и командно-штабных звеньев управления, но и органические недостатки советской армии в целом, присущие ей еще со времени русской и царской армии, — невысокий профессионализм исполнителей на всех уровнях, от солдата до маршала, а также отсутствие сознательной дисциплины, порождающее безответственность и разгильдяйство, опять-таки на всех уровнях. Однако солдаты и младшие командиры платили за эти недостатки своей жизнью и здоровьем, а руководство и работники штабов в основном рисковали только званием или должностью.

В качестве наглядного примера безответственности даже в таком деле, как оказание помощи своим раненым и захоронение погибших, можно привести следующую информацию. Работа тыла некоторых советских армий была организована настолько плохо, что с началом отхода противника на исходные позиции и продвижением вперед войск Воронежского фронта штаб тыла 69-й армии вынужден был специальным приказом отметить следующие недостатки⁶⁹⁸: пути подвоза предметов снабжения и эвакуации раненых не оборудовались; служба регулирования отсутствовала вообще, тыловые и медицинские учреждения перемещались бессистемно; работа автотранспорта не планировалась и не контролировалась, так что подвоз грузов был неполным и несвоевременным, а порожние автомашины, следующие в тыл, не использовались для эвакуации раненых; меры по укрытию и сбережению конского состава не принимались, поэтому потери лошадей крайне велики; сбор вооружения, имущества и трофеев не организован, трофейные команды или отсутствуют, или не работают; захоронение трупов производится с опозданием и небрежно, без всякого внимания к памяти павших, а трупы лошадей вообще не зарывают, что приводит к возникновению очагов заражения местности; имеют место случаи перебоев и задержек с доставкой бойцам горячей пищи, привоза холодной пищи. В качестве причин неудовлетворительной работы тыловых служб указывалось то, что начальники тылов дивизий и полков, а также начальники отдельных небоевых служб руководят своими подразделениями из второго эшелона, не зная оперативной обстановки и реального хода боевых действий.

По результатам работы правительственной комиссии, устанавливавшей причины неудачного контрудара войск 5-й гвардейской танковой армии 12 июля на Прохоровском направлении, и ее больших потерь в людях и бронетехнике был сделан вывод, что главным здесь стало отсутствие у советских военачальников достаточного опыта в применении и руководстве таким оперативным объединением, как танковая армия. Однако если обратиться к событиям начала войны, то в период с 25 июня по 2 июля 1941 года, опять-таки в ходе контрудара пяти механизированных корпусов Юго-Западного фронта (8, 9, 15, 19, 22-й) против соединений 1-й танковой группы и 6-й армии группы армий «Юг» в районе Луцк— Ровно—Дубно—Броды—Берестечко, советское командование привлекло к участию в операции до 5 тысяч танков. По организационно-штатному расписанию Красной армии на 22 июня 1941 года механизированный корпус превосходил по количеству бронетехники любую танковую армию образца 1943 года, — в его составе должно было быть 1134 танка⁶⁹⁹.

Опыт применения крупных масс бронетехники в составе механизированных соединений нашел отражение в соответствующих нормативных документах.