Курская битва. Перелом

вать в направлении Обоянь—Курск. Приведенные в боевую готовность войска 5-й гвардейской танковой армии выступили из района расположения через 2 часа 30 минут после получения приказа и к утру 8 июля закончили сосредоточение на реке Оскол, совершив марш в 200—220 км немногим больше чем за сутки²⁰⁷. Выйдя к заданным местам сосредоточения, соединения приступили к техническим мероприятиям по осмотру и ремонту боевой техники, часть которой отстала из-за поломок и технических неисправностей (по пути от Острогожска до Прохоровки из 706 танков и САУ 5-й гвардейской танковой армии вышли из строя по техническим причинам ПО машин²⁰⁸). Штабы соединений вели разведку района предстоящих боевых действий. В 1 час ночи 9 июля штабом 5-й гвардейской армии был получен приказ, который требовал к исходу 9 июля выйти в район Бобрышево— Большая Псинка—Прелестное—Александровский, с задачей быть в готовности отразить атаки продвигающегося вперед противника. После этого войска армии вновь совершили марш и, пройдя за день около 100 км, сосредоточились на Прохоровском направлении.

Командованию 5-й гвардейской армии (командующий армией генерал Алексей Жадов (до 1942 года — Жидов), начальник штаба генерал Николай Лямин), под управлением которого после изъятия из армии 10-го танкового корпуса оставались 32-й и 33-й гвардейские стрелковые корпуса, 8 июля была поставлена задача — к 11 июля вывести соединения на рубеж реки Псел и занять здесь оборону: 32-й гвардейский стрелковый корпус на участке Обоянь—Ольховатка; 33-й — на участке Семеновка—Веселый.

В то же время Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение перегруппировать 47-ю армию Степного фронта в район Короча—Булановка—станция Слоновка для надежного прикрытия Корочанского направления.

Хотя марш 5-й гвардейской танковой армии прошел без воздействия вражеской авиации (соединения армии на маршрутах движения прикрывала истребительная авиация из состава 2-го истребительного авиационного корпуса 5-й воздушной армии), скрыть перемещения больших масс людей и техники от противника при подходе к фронтовой полосе было практически невозможно. В течение четырех дней — в период с 6 по 9 июля — два танковых и механизированный корпуса армии двигались в колоннах длиной по 15 км, преодолев расстояние 300—320 км²⁰⁹. То же самое относится и к порядку выдвижения соединений 5-й гвардейской армии. Германское командование своевременно получило информацию о подходе крупных советских резервов, собранную благодаря воздушной разведке, — в составе 8-го авиационного корпуса 4-го воздушного флота действовала специальная группа дальней воздушной разведки под командованием майора Ганса Клетте (Hans-Dietrich Klette). Уже к исходу 9 июля немецкая воздушная разведка сообщила о подходе стрелковых и танковых соединений противника из района Короча—Старый Оскол²¹⁰.

Вместе с тем, как отмечает командующий 8-м авиационным корпусом генерал Зайдеман²¹¹, у высшего командования германскими военно-воздушными силами возникло предположение, что эти резервы перебрасываются не только из глубины советской обороны, но и с северного фаса Курского выступа, где из-за неудачного развития наступления 9-й армии русские получили возможность высвободить часть своих сил. Поэтому вечером 7 июля командованию

8-го авиационного корпуса были отданы приказы, в соответствии с которыми часть авиации требовалось передать для усиления 1-й дивизии 6-го воздушного флота, чтобы повысить эффективность воздушной поддержки наступления на северном фасе выступа. Для этой цели до 10 июля было передано 80 истребителей, 130 пикирующих бомбардировщиков, 70 бомбардировщиков, что ослабило истребительные соединения 8-го корпуса приблизительно на 40 процентов, а штурмовые и бомбардировочные — на 30 процентов. Так была допущена явная и значительная ошибка, которая негативно повлияла на весь ход операции «Цитадель», в особенности на результативность наступательных действий южной ударной группировки германских войск. Генерал Зайдеман отмечает, что в связи с этим 8-му авиационному корпусу пришлось действовать против прежнего числа целей при значительно уменьшившейся численности и это привело к распылению сил в решающий момент, когда противник вводил в бой все больше и больше своих резервов. Однако Зайдеман не указывает, кто конкретно принял решение о перемещении сил авиации с южного фаса Курского выступа.