Курский излом

Свое новое соединение Павел Алексеевич формировал в родных краях, в районе г. Калинина. Базовой для него стала его третья гвардейская бригада. Ряд ее командиров заняли [193] должности в управлении корпусом. Согласно штату 1942 г. 7‑й тк должен был иметь всего личного состава — 5600 человек, 168 танков, 32 орудия, 44 миномета, 20 зенитных орудий и дивизион «катюш» (8 установок). Все это сводилось в три танковые (по 53 танка) и одну мотострелковую бригаду, а также корпусные части усиления. Слабым местом соединения являлось наличие большого числа легких машин, не только Т-70, но и Т-60. Напомню: последний имел очень слабое бронирование и 20‑мм пушку. В то же время немцы уже к началу лета 1942 г. провели модернизацию своего основного танка Т-4, установив на нем длинноствольную 75‑мм пушку. Это заметно повысило его эффективность.

Дебютом для молодого комкора стал контрудар войск Брянского фронта на воронежском направлении в июле 1942 г. Во второй половине июня, в связи с прорывом противника к Острогожску и возникновением угрозы захвата Воронежа, 7‑й тк спешно был переброшен по железной дороге в Елец и передан в состав 5‑й ТА генерал–майора А. И. Лизюкова. Армия получила задачу нанести удар по северному флангу германской группы «Вейхс» в направлении Земляндск — Хохол. Войска, привлекавшиеся для контрудара, имели целью перерезать коммуникации противника, сорвать попытку немцев переправиться через Дон и, прорвавшись в глубь захваченной им территории, помочь выйти к своим, попавшим в кольцо под Старым Осколом и Чернянкой дивизиям 40‑й и 21‑й А.

Во время выгрузки 7‑го тк в Ельце произошло знакомство П. А. Ротмистрова с начальником Генштаба Красной Армии генерал–полковником A. M. Василевским, который лично приехал передать приказ о подчинении его соединения А. И. Лизюкову. После этого они часто встречались. В новогоднюю ночь 1943 г. Александр Михайлович приезжал поздравить командование корпуса с успешным рейдом к Котельниковскому. А в июле 1943 г. маршалу предстояло сыграть важную роль в судьбе уже командарма Ротмистрова. По словам самого Павла Алексеевича, именно A. M. Василевский отвел гнев И. В. Сталина за большие потери армии под Прохоровкой.

К сожалению, из–за неумелой и поспешной организации контрудара намеченного успеха 5‑й ТА добиться не удалось. Корпуса вводились разновременно с интервалом в два дня, что не позволило создать решающего перевеса в силах. До конца августа 7‑й тк продолжал вести упорные бои на воронежской земле в районе Земляндска. 25 августа, после прорыва немцев к Волге и окружения наших армий на правом берегу в Сталинграде, корпус перебрасывается на Сталинградский фронт. В этих боях уже генерал–майор П. А. Ротмистров не только испытал горечь поражения и бессилия, но и вновь [194] столкнулся со сталинской карательной системой, ощутил холодок недоверия. В начале сентября 1942 г. 7‑й тк участвовал в составе 1‑й гв. А Сталинградского фронта в контрударе с целью уничтожить противника, прорвавшегося к Волге, и восстановить связь с отрезанной в Сталинграде 62‑й А. Положение складывалось тяжелое, было крайне важно оттянуть часть сил врага от города. Для решения поставленной задачи сюда прибыли заместитель Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуков и начальник Генштаба РККА A. M. Василевский. Ставка торопила командование фронта, поэтому контрудар начался без должной подготовки, наступающие войска не имели необходимого прикрытия с воздуха, а в 1‑й гв. А не было ни одного зенитного полка. Атакующие шли волна за волной, неся огромные потери. По некоторым данным, за трое суток стотысячная армия лишилась половины своего состава, не добившись реальных результатов. А за спиной истекающих кровью соединений бесперебойно работала карающая система, подыскивая виновных стрелочников. Из донесения Особого отдела Сталинградского фронта, которое НКВД СССР направил И. В. Сталину, В. М. Молотову и A. M. Василевскому:

«В течение трех последних дней 1‑я Гвардейская и 24‑я армия безуспешно и с большими потерями пытаются прорвать линию обороны противника для соединения со Сталинградскими войсками.

Проверкой установлено, что разрыв между южной и северной группировками наших войск составляет не 1–2 километра, как это ранее указывалось, а до 8 километров.

В последние 3 дня, несмотря на введение штабом фронта ряда приказов о наступлении, прорыве линии обороны противника и соединении обеих группировок, руководящие работники штаба не верят в реальность своих же приказов и считают, что войска при теперешнем их состоянии не смогут прорвать оборону противника.

Так, заместитель начальника Оперативного отдела штаба фронта подполковник КРАМАР заявил: «Я не верю в реальность приказа».

В дивизиях 1‑й Гвардейской армии насчитываются большие потери.

Введенный в бой 5 сентября 7‑й танковый корпус в количестве 180 танков понес большие потери, и на сегодня в нем насчитывается всего 15 танков. Материалы расследования, свидетельствующие о вине командира этого корпуса генерал–майора Ротмистрова, представлены на месте товарищу Маленкову»{138}. [195]