Курт Сеит и Мурка

– Второй дом стоил четыреста лир. Со всеми тратами получалось пятьсот.

Мюрвет замерла. Для них это было очень большой суммой.

– Стало быть, ты купил первый?

– Нет. Второй.

Мюрвет крепко обняла мужа.

– Спасибо, Сеит, спасибо!

Когда они пошли в дом на улице Учйылдыз, Мюрвет была вне себя от счастья. На последнем этаже обнаружилось несколько подтеков. Требовался небольшой ремонт. Они не сумели отказать в просьбе пожилому владельцу дома. Бедный человек, которому некуда было идти, попросил, по возможности, приютить его, пока не придет весточка от дальних родственников. Сеит не стал ему отказывать. Муж с каждым днем поражал Мюрвет все больше и больше: от его прежнего характера не осталось и следа.

В первую неделю после переезда они направились в Кадыкей, чтобы навестить Леман. Они также принесли ей немного припасенной еды. Вскоре после этого Сеит, взяв Мюрвет за руку, повел ее к нотариусу. Женщина изумленно смотрела на то, как муж переписывает на нее документы. Когда все было готово, Сеит протянул свидетельство:

– Держи, теперь дом твой. Пользуйся им с радостью.

Мюрвет, с благодарностью взглянув на мужа, заметила, что взгляд его стал каким-то особенно грустным. Она вздрогнула.

После того как все дела с домом были улажены, Мюрвет отправилась на чулочную фабрику, на которой работала до переезда, и попросила месье Сиона вновь взять ее на работу. Тот с радостью согласился. Сеит поехал в Бейоглу.

Четвертого марта снег уже растал, однако по-прежнему было прохладно. Сеит прошел от Ортакея к Каракею и хотел добраться до Бейоглу на «Тюнеле» – первом стамбульском метро. Однако в связи с неисправностью фуникулер в тот день был закрыт. Повернув назад, Сеит принял решение пойти на улицу Юксек Калдырым. Из-за затянувшейся болезни здоровье его пошатнулось, и ему то и дело приходилось останавливаться, чтобы перевести дух. Неужели он настолько ослаб? Нет, конечно же, он победит недуг. Когда он оказался в Бейоглу, у начала «Тюнеля», то был очень счастлив:

– Ах, мой прекрасный Бейоглу!

Он отыскал своего старого друга Мехмеда и заметил, что во взгляде друга что-то изменилось. Кадыев, прежде здоровый как бык, осунулся, а его когда-то полные жизни глаза потускнели. Сеит, каким бы удивленным ни был, не подал виду. Вместе они дошли до улицы Оливио Чыкмагы и пообедали в ресторане «Режанс». Сеит спросил у него, где Яхья.

– Яхья-бей сейчас управляющий в отеле «Турку-аз». Летом снова работает на Флорье.

После обеда Сеит направился по указанному адресу. Встреча с Яхьей выдалась очень волнительной. Они долго говорили о прошлом. Яхья с интересом спросил:

– Сеит, что ты планируешь делать теперь? Ты ведь знаешь, что в любой момент можешь начать работать со мной. Однако ты всегда предпочитаешь работать один. Я могу тебе помочь, если…

Сеит знал, что тот хочет сказать. Теперь у него не было сил для того, чтобы в одиночку держать собственное дело. Предпринимательство отнимало много сил, и здоровье могло его подвести. Он мог бы не выдержать следующего провала.

– Ты прав, Яхья, – ответил он. – Если у тебя найдется для меня подходящая вакансия, я буду рад работать с тобой.

– Договорились. Приходи, когда хочешь. Место для тебя найдется всегда. Летом, если захочешь, останешься здесь либо поедешь на Флорью.

Поцеловав друг друга на прощание, они расстались. Не тратя времени, Сеит приступил к работе на следующий же день. Иногда он брал выходной на пару дней. Однако теперь даже Бейоглу утратил для него свою прежнюю привлекательность. Порой он бродил по тесным стамбульским улочкам, заглядывая в места, где когда-то работал. Он чувствовал, что прошлое, удаляясь, становилось все более прекрасным, а настоящее лишь беспрестанно горчило. Сеит понимал, что больше никогда не вернется к тем чудесным дням. Бейоглу словно дышал ему в лицо отголосками былого. Даже «Пера Палас» не приносил наслаждения, как раньше. Одиннадцатого марта в сумке одного из служащих британского посольства, прибывшего из Софии, взорвалась бомба. Погибло двое полицейских и шестеро гражданских. Поговаривали, что Пера кишит шпионами.

Между тем казалось, что мировая бойня и не собирается заканчиваться. Мир перевернулся с ног на голову. Турция всеми силами старалась сдержать войну, разворачивавшуюся у ее границ. Двадцать первого марта Исмет-паша направил Гитлеру в Берлин дружественное письмо. Его, в качестве ответа на послание от 4 марта, переданное с Иненю, доставил посол Хюсрев Гереде. Двадцать пятого марта было подписано турецко-советское соглашение, гласившее о том, что, если одна из сторон подвергнется нападению врага, другая сохранит нейтралитет.

Четырнадцатого мая фон Папен передал Иненю ответное дружественное письмо от Гитлера, а 18 июня был подписан немецко-турецкий пакт о ненападении.