Курт Сеит и Мурка

С тяжелым сердцем Сеит вскрыл упаковку лезвий, лежавшую на столе. Странно, но руки его не дрожали. Легкие тоже больше не болели. Спина выпрямилась, все страдания куда-то улетучились. Глаза сияли. Словно все тело поняло, что вот-вот отправится на вечный покой. Разве он все то время, что помнил себя, не упорствовал перед жизнью? И даже сейчас будто спорил со смертью. Спорил за собственную душу. Поскольку смерть была близка и он знал это, то он должен был иметь возможность сам выбрать способ уйти. Он взял одно из лезвий. Согнул левую руку в локте и повернул к себе запястье. Посмотрев на отражения в зеркале, он произнес:

– Я спасаю вас обоих. И тебя, юнец. Держись подальше от этого старика. Уходи, живи своей жизнью!

Он хотел сжать руку в кулак. Но сил не осталось. Он сумел лишь немного согнуть пальцы. Впрочем, вены виднелись и так. Должно быть, они с трудом перекачивали кровь. Ничего, скоро они отдохнут. Тянуть с этим нет смысла. Из последних сил он провел острым лезвием по левой руке. Из раны потекла кровь. И эта кровь, смешавшись с проснувшейся в нем болью, заставила Сеита прийти в себя. Лезвие, которое он все еще держал в руке, стало одного цвета с пальцами – красным. Отряхнув руку, он бросил его на пол. Сеит оперся о стол. Его тошнило, и отнимались ноги. Он хотел крикнуть. Но с губ сорвался только слабый свист. Ему нужно было выбраться отсюда, спасти себя. Он шагнул к двери. Он больше не чувствовал левую руку. Кровь текла так обильно, будто выжидала этого момента все пятьдесят три года. Кровь покидала его тело.

– Нет! – пробормотал он себе под нос. – Нет! Я хочу жить!

Чтобы не упасть, он оперся о стену. От неловкого движения кровь заляпала лицо и теперь теплой струйкой текла по шее. Сеит не хотел, чтобы ему становилось хуже. Он знал, что если сейчас упадет в обморок, то уже не встанет. Нужно постараться выйти на улицу. Однако тело больше его не слушалось. Руки, измазанные кровью, касались стены и оставляли на стене следы, похожие на красные хризантемы. Сеит сделал пару неуверенных шагов, но перед глазами все помутилось, и он, не дойдя до двери, упал.

Арендаторы, жившие этажом ниже, тем временем пили чай. Странный звук, донесшийся сверху, смутил их, однако, выйдя в коридор, они ничего не заметили и вернулись к себе. Но, когда жена Регаипа-бея вышла на кухню, дабы подсластить чай, женщина заметила странные темные капли на столешнице. Обмакнув в них палец, она внимательно рассмотрела жидкость и поднесла ее к носу.

– Аллах! Аллах! – воскликнула она, в одночасье все поняв. На столешницу упала еще пара капель.

Подняв голову, она что есть мочи завопила: – О, Аллах! Это кровь! Регаип! Поторопись!

Когда они открыли дверь, ведшую в комнату Сеита, женщина, слабо вскрикнув, потеряла сознание. Сеит плашмя лежал на полу, и из его запястья все еще текла кровь. Регаип-бей, уложив жену на диван, побежал к входной двери. Нужно было звонить в полицию. Зачем Сеит-бей это сделал, зачем?

* * *

Мюрвет, дойдя до Ортакея, ждала, пока с фабрики доставят лед. Она попросила расколоть оставшиеся от привезенной в рыболовную лавку партии льдины и, сложив их в ведро, положила на них бутылки с газированной водой. Когда она дошла до склона, на верхушке которого располагался их дом, то чуть не угодила под машину «скорой помощи», которая неслась ей навстречу. Мюрвет чуть не выронила ведро. Когда она продолжила свой путь, то заметила толпу, собравшуюся у источника. Она спросила у детей, стоявших рядом:

– Что случилось, милые? Почему все здесь?

Дети выглядели очень взволнованными и хором ответили:

– Кто-то порезался, тетушка.

Мюрвет, думая о том, какая беда постучалась в двери одного из соседей, направилась домой. Но, стоило ей увидеть толпу и полицейских у собственных ворот, внутри у нее что-то сжалось. Протиснувшись сквозь толпу, она попыталась войти в дом. Соседи плакали. Они хотели удержать ее. Когда она, растолкав всех, вошла внутрь, то увидела входную дверь и деревянные стены, испачканные кровью. Мюрвет тотчас же потеряла сознание.

* * *

Когда Сеит медленно открыл глаза, то понял, что находится в белоснежном месте. Возможно, это рай. Казалось, будто бы он провел вечность в этом белоснежном пространстве. Однако единственным, что казалось ему чужим, являлся запах, стоявший в носу. Невыносимо пахло кровью. Пытаясь понять, почему у него так болит левое запястье, он повернул голову и посмотрел на руку. Она была полностью забинтована. Значит, жив. Значит, спасся. Голова разрывалась на части. Однако Сеит больше не кашлял. Спина тоже не болела. Странным было то, что он не чувствовал своей связи с собственным телом. Словно теперь он существовал без крови, без души, без вен, будто полая корзина.

Он услышал над головой голос доктора:

– Здравствуйте! Как вы себя чувствуете?

Сеит мог лишь моргнуть. Он не чувствовал ни языка, ни губ.

– Вы потеряли очень много крови. Однако, полагаю, вас вовремя нашли. Машаллах, ваш организм очень крепок.