Курт Сеит и Шура

Отец Сеита, мирза Мехмет Эминов, и его семья содержались под домашним арестом в маленьких помещениях слуг в своем бывшем доме. Большевики издевались над ними годами. Старик Эминов стал рабом в имении, где был когда-то хозяином. После вторжения Гитлера в Советский Союз во время Второй мировой войны, когда Сталин решил, что крымские татары помогают немцам и поддерживают рейх, татары были высланы из Крыма самым жестоким образом. Мехмета Эминова сделали копателем могил. До восьмидесяти лет он рыл для большевиков могилы, в которые кидали его замученных родственников. Мы знаем только, что он сейчас занимает последнюю могилу из выкопанных им. Пал ли он от истощения или был сброшен в могилу сапогом, мы никогда не узнаем.

В 1928 году Сеит получил письмо с обожженным уголком. Это был тайный знак, что с отправителем случилась беда и переписка должна прекратиться, поскольку есть проблемы с цензорами и властями. Однако мы установили следующее.

Хавва Эминова, сестра Сеита, не вернулась с допроса, на который ее однажды забрали. Некоторые говорят, что она сошла с ума и больше не пришла в себя.

Последний брат Эминовых, Осман, и его жена Мумине были застрелены в Алуште за переписку с Турцией.

Двоюродный брат Сеита Ариф Эминов был посажен в тюрьму за переписку с ним в 1928 году. С тех его больше не видели и не слышали.

Турецкий врач капитан Али Нихат-бей, которого Сеит встретил в полевом госпитале на Карпатском фронте, стал по совершенной случайности моим дедом по отцовской линии. Его сын Ведат, мой отец, женился на моей матери Леман только после того, как Сеит умер в 1945 году, так что они никогда не встречались. Али Нихат был достаточно везуч. По воле провидения он чудесным образом бежал после двух лет плена в России.

Его тестем был военный инженер полковник Али Реза-бей, который оказался другом дедушки Памира, Халиля Али Безмена, одного из крупнейших бизнесменов Османской империи. Когда он уезжал на Арабский фронт во время Первой мировой войны, он доверил Халилю Али-бею имущество своей семьи. По возвращении он получил все назад с прибылью.

Сеит прожил очень яркую жизнь со взлетами и падениями. С памятью о Шуре в сердце и мыслях он метался между вином, женщинами и кутежами Бейоглу, разговорами с Ататюрком во Флории и заботами о семье. Он был гордым человеком и ни разу в жизни не воспользовался бумагами, выданными ему Ататюрком за поставку оружия. Остальную историю его жизни, которую он делил с еще одной самоотверженной женщиной, моей бабушкой Мюрвет, мы опубликовали под названием «Курт Сеит и Мурка». Его безвременная кончина в 1945 году, в возрасте пятидесяти трех лет, была грустным финалом для такой крайне яркой личности.

Шура посетила Стамбул сразу после войны в тщетной надежде встретить и проводить свою мать в Соединенные Штаты и, может быть, встретить Сеита еще раз. Она провела два месяца, живя с сестрой и посещая старых друзей. Она была красива, очаровательна и нежна, как и раньше. Кто знает, какие мысли были у нее и какие чувства она испытывала, шагая по стамбульским улицам, как много лет назад, на этот раз без Сеита, который к тому времени уже покинул мир?

Памир и я однажды отправились в Крым. Из-за ненависти к крымским татарам Сталин 18 мая 1944 года приказал наказать этот народ изгнанием, разрушить все, что с ними связано, – мечети, хамамы, рынки… – и сменить татарские названия.

Путешествие по Крыму открыло нам не только некоторые из мест, где бродил мой дед, наши бывшие виноградники, дом моего дяди Османа, озеро Карагёль, где мы тоже плавали, но также и людей, которые знали нашу семью. Шевкийе Рамазанова, родственница жены моего дяди Османа Мумине, была одной из немногих, кто пережил изгнание в Сибирь и вернулся в Крым после жизни в Узбекистане. Она помнила семью очень хорошо.

Мы подарили книгу, которую вы держите в руках, «Курт Сеит и Шура», музею Алушты.

Дома у баронессы Валентины рядом с портретом Шуры висел портрет юной светловолосой девушки. Нам объяснили, что это Сандра, дочь Шуры, которую ласково называли Сандрочка. Мы пытались найти ее адрес, но безуспешно. Знакомые в Париже выяснили для нас ее адрес в Калифорнии. К сожалению, Сандра переехала и с этого адреса. Мы сообщили всем знакомым в Южной Калифорнии, что ищем Сандру. Друзья искали по телефонным книгам и звонили жителям мест, где она жила. Наконец, мы решили поехать искать ее сами. За день до нашего отъезда, однако, к нам повернулась удача. Франсуа, джентльмен, которому принадлежал ее прошлый телефонный номер, сам провел поиски и через агента недвижимости нашел ее. Он позвонил нам и сказал: «Памир, я нашел для тебя Сандру!» Конечно, этим вечером Сандра позвонила и дала нам свой адрес и номер телефона. Через тридцать шесть часов мы стучали в ее дверь в Пасадене, Калифорния. Следующие две недели мы провели с дочерью Шуры, познакомившись с красивой, нежной и очаровательной личностью, учителем, которая посвятила свою жизнь студентам и была совершенным сочетанием американского благородства и русского дворянства. Ее отец Обри Нэш страстно любил Шуру.