Куртизанка Сонника

Осаждавшие отступили с яростными воплями и спешили укрыться за мантлетами. Ганнибал, подняв меч, надеялся его ударами остановить бежавших и вернуть к работе. Но напрасны были все его старания и все убеждения, что для победы необходимо разрушить стену. Солдаты пожимали плечами, с почтением глядя на вождя, казавшегося неуязвимым, но сами боялись мучений этого ада. Многие катались по земле с пеной у рта, задыхаясь от боли…

Вдруг как будто все стены города раскрылись, и все жители его готовились покинуть его. Они бросились на кельтиберийцев, вырывая их лестницы. Город всей своей массой сделал вылазку против осаждающих. Ворота были слишком тесны, чтобы дать выход вооруженной толпе, теснившейся в них и рвавшейся на простор, как поток, стесненный между горами и затем разливающийся по равнине. Самые нетерпеливые бросались прямо со стен, чтобы скорее встретиться с врагом.

В одно мгновение все пространство между стенами и лагерем покрылось сагунтинцами. Ганнибала увлекло бегство его солдат. Мантлеты горели, и толпа женщин и детей, схватив факелы, окружила осадные башни, поджигая их камышовые стены.

Плотной массой продвигались сагунтинцы, сметая осаждавших, бежавших врассыпную. Перед этой движущейся стеной пик и рук с поднятыми мечами видны были только бегущие, бросавшие оружие и падавшие, пораженные копьями и стрелами.

Гигант Ферон двигался один, как бы образуя из себя целую фалангу. Львиная шкура и его огромный рост привлекали все взгляды. Он поднимал и опускал свою палицу на группы бегущих и открывал в них широкие бреши.

— Это Геркулес! — в суеверном ужасе кричали осаждающие. — Бог Сагунта идет против нас!

Появление гиганта, даже больше ударов сагунтинцев, способствовало бегству…

Ганнибал не хотел отступать — он надеялся удержаться; но напрасно он кричал, потрясая мечом. Его захватил поток бегущих; его собственные солдаты, ослепленные паническим страхом, подхватили его, толкая вперед, ударяясь ему в спину головами, наклоненными для более быстрого бега, и ему пришлось употребить немало усилий, чтобы не быть сбитым и растоптанным. Еще момент, и граждане, уничтожив все осадные приспособления, ворвались в лагерь.

Вождь обрушился с проклятиями и угрозами на своего брата и Марбахала, не сумевших со своими резервами удержать поток бегущих. Он видел, как пешие отряды в беспорядке спешно покидали лагерь, многие затягивали на бегу ремни своих панцирей; все народы смешались, и никто не обращал внимания на предводителей, напрасно приказывавших трубить в рога, чтобы водворить порядок.

Сагунтинцы, увлеченные победой, столкнулись с первыми рядами резервов и сразу смяли их. Ганнибалу удалось собрать вокруг себя группу самых отважных солдат, и он выступил с ними навстречу сагунтинцам.

— Сюда! Сюда! — кричал он бегущим из лагеря, в своей растерянности не знавшим, куда броситься.

Но крики его в то же время привлекли внимание врагов. Ферон, как бы руководимый своим богом, направился к Ганнибалу, и его палица обрушилась на карфагенский отряд. Он врезался с холодным мужеством в ряды врагов, сокрушая их копья ударами палицы; мечи, казалось, тупились о его могучие мускулы, и весь покрытый кровью, стекавшей с его львиной шкуры, он был свиреп и великолепен, как божество. Ни разу он не поднял своего сучковатого ствола, чтобы к ногам его не упал враг.

Осаждавшие вторично отступили перед натиском сагунтинцев; снова войска, испуганные яростью гиганта, казавшегося неуязвимым, задержали Ганнибала, как вдруг неожиданное обстоятельство изменило картину битвы.

Земля задрожала от лошадиного топота, похожего на раскаты грома, и на врага с яростью урагана налетели амазонки Асбиты, скакавшие пригнувшись к гривам своих коней, с развевающимися из-под шлемов волосами и белыми туниками, завертывающимися вокруг обнаженных ног. Амазонки кричали, потрясая копьями, перекликались, устремляясь на менее плотные группы, и враг отступил в ужасе перед этими женщинами, которых впервые видел вблизи; а они воспользовались вызванным ими изумлением.

Через головы окружавших его Ганнибал увидел Асбиту, совершенно одну, сверкавшую как солнечный луч. Яркий свет, падая на ее шлем, окружал ее как бы сиянием. Инстинкт любящей женщины помог ей угадать, где был Ганнибал, теснимый врагами, и она поспешила к нему на помощь.

Случившееся затем произошло быстро, моментально. Ганнибал едва успел заметить амазонку, как видение во сне, сквозь окружавшую ее завесу пыли. Опустив копье, Асбита устремилась на жреца Геркулеса, который остался один в этой беспорядочной схватке среди большого пространства.

— Охо-о! — крикнула она, понуждая коня воинским криком. И, уцепившись ногами в бока животного, она приподнялась, чтобы лучше достать гиганта.

Лошадь, испуганная видом львиной головы, поднялась на дыбы, пятясь, и в ту же минуту на ее голову опустилась тяжелая палица, вызвав звук огромной разбившейся амфоры.