Куртизанка

— Вы не сделаете ничего подобного. — Мири схватила его за руку, чтобы не дать ему вытащить оружие. — Волк, пожалуйста, постарайтесь быть благоразумным и послушайте меня внимательно хотя бы две минуты. Мне было всего лишь тринадцать, когда я знала Симона. Мы не были возлюбленными, и я сомневаюсь, что когда-либо будем, — грустно добавила она. — Но я своими глазами видела, какое горе могут причинять людям охотники на ведьм. И, если я все еще имею хоть какое-то влияние на Симона, я обязана попытаться использовать его, прежде чем пострадают многие невинные женщины. Вы поможете мне?

— Вы не понимаете. — Волк покачал головой. — Если я провожу вас повидаться с этим охотником на ведьм, и там с вами что-нибудь случится, мне вовсе не придется перерезать себе горло. Мой капитан поможет мне, сделав это за меня сам.

— Ничего не случится. Если мы с вами уйдем прямо сейчас и не станем мешкать в дороге, мы сумеем вернуться до того, как Реми или кто-нибудь еще успеет понять, что мы вообще уходили. Клянусь вам. Конечно, если вы боитесь сопровождать меня, я пойму вас…

— Боюсь? Я? — Волк откинул полы шляпы назад, упер руки в бока и принял воинственную позу. — Да ради одной только вашей улыбки я схватился бы с сотней тигров, пленил бы банду разбойников или сразился бы с самим Люцифером.

— Но мне всего-то надо увидеть Симона. Вы отведете меня туда?

— Мужчина должен быть настоящим глупцом, чтобы проводить женщину, которую он любит, к своему сопернику, — пробурчал Волк, хмуро взглянул на Мири. — Да еще к такому опасному.

— Ну, Волк, ну, пожалуйста. — Мири осторожно потянула Волка за рукав и умоляюще посмотрела на него широко открытыми глазами. — Вы представить себе не можете, насколько это важно для меня.

Несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Мартин внимательно смотрел на девушку, потом не то вздохнул, не то застонал.

— Увы, похоже, я глупею на глазах, когда дело касается вас.

Он поправил плащ на плече, затем учтиво предложил ей руку.

Гостиница «Шартр» находилась прямо у городских порот. Это было большое здание. Три жилых крыла окружали внутренний двор. Балафр и его люди полностью наняли все жилые и нежилые помещения, превратив их в вооруженную лагерную стоянку. Никто не имел возможности приблизиться к Симону Аристиду, если его предварительно не обыскивал часовой.

Насколько Мирибель оценила Волка в качестве провожатого, настолько же она обрадовалась, когда его не пропустили вместе с ней внутрь здания.

Неистовое желание Мартина защищать свою подопечную и его чрезмерные драматические наклонности только навлекли бы на них неприятности, а встреча с Симоном и так могла оказаться нелегкой. Мири оставила Волка бродить по внутреннему двору, осыпая все вокруг проклятиями. Он поклялся, что, если она не вернется через час, он отправится за ней.

Девушка шла за седовласым пожилым стражником, усиленно моргая, чтобы поскорее приучить глаза к полумраку после яркого света. Главный вестибюль гостиницы был заполнен людьми Симона, кто-то из них играл и карты, кто-то — в кости. Один даже соблазнял ласками служанку, усадив ее к себе на колени.

Это была совсем иная порода охотников на ведьм, сильно отличавшаяся от отряда угрюмых монахов в капюшонах Вашеля ле Виза. Никаких признаков молитв, четок или Библии не попадалось в поле зрения. Здесь никто не таился, что все, принимавшие участие в поимке ведьмы, получали право на свою долю из имущества приговоренной. Люди Симона были из числа жестоких авантюристов, которых гнала вовсе не фанатичная вера в то, что они действуют по божественной воле Отца Небесного, а одна только жажда наживы. Мири вздрогнула, не в силах ответить себе, какой повод для уничтожения невинных женщин был хуже.

Множество придирчиво оценивающих взглядов провожало ее, пока она пересекала вестибюль вслед за пожилым стражником, который подвел ее к лестнице ми второй этаж гостиницы. Мири только выше подняла голову, за внешним спокойствием скрывая, с какой силой колотится сердце в ее груди. Впервые за всех прошедшие годы ее отделял от Симона только коридор, а затем дверь.

Старый стражник остановился перед дверью в конце коридора, путь дальше преграждали еще двое часовых. Обменявшись несколькими тихими репликами с часовыми, старик подозвал девушку. Он распахнул перед ней дверь и кивком дал понять, чтобы она первой проследовала внутрь.

Стражник не вошел в комнату, только осторожно прикрыл за ней дверь. Комната Симона была одной из самых скромных в гостинице, в ней отсутствовала всякая мебель, кроме узкой кровати и умывальника. Правда, туда перенесли огромный стол, на котором сейчас в беспорядке лежали документы, гусиные перья и чернильницы.