Куртизанка

Мири едва ли могла счесть подобную информации, успокаивающей. Она задумалась, как ей лучше поступить. Броситься обратно в дом, который оказался уже довольно далеко, или выскочить из ворот в надежде найти какое-нибудь убежище на улице.

— Пожалуйста, не убегайте. — Юноша, видимо, догадался, о чем она думает, и подошел ближе. — Я ждал вас.

— Вы… вы меня ждали? — Мири отступила назад на несколько шагов.

— Всю свою жизнь.

Мири засомневалась, что его жизнь была слишком уж долгой, хотя определить возраст незнакомца ей не удалось.

Несмотря на тщательность в одежде, он больше смахивал на жулика или бродягу, а улыбка, промелькнувшая на его лице, была уж слишком многозначительной. Когда он попытался снова приблизиться к ней, Мири вы ставила вперед руку.

— Стойте. Еще шаг, и я закричу.

Пустая угроза. Поднять по тревоге весь дом, чтобы все узнали о том, что она улизнула от них, меньше всего входило в планы Мири, но странный незнакомец ведь не знал этого.

— Если вы вор, — продолжила она, — вы выбрали не того. При мне же всего одно су.

Он оторопел и застыл на месте. Сначала, казалось, ее слова ошеломили юношу, потом он почувствовал себя глубоко оскорбленным.

— Бог мой! — воздел он руки к небу. — Она считает меня вором, хотя это она ограбила меня.

— Вот уж никогда ничего подобного не делала.

— Нет, сделали, мадемуазель. — Он драматично приложил руки к груди. — Вы навсегда украли мое сердце.

«Боже мой», — подумала Мири.

Это было гораздо хуже, чем вор. Юноша оказался сбежавшим сумасшедшим. Она бросилась за крепкий дуб, чтобы между ними оказался громадный ствол дерева. Он заглянул за ствол широко раскрытыми обиженными глазами.

— Ну почему же? Вы так отважно бросились вчера навстречу огромному коню, а меня теперь боитесь? Разве вы меня совсем не помните?

Помнит ли она его? Как могла она помнить того, с кем никогда не встречалась? И все же в нем мелькнуло что-то знакомое. Хотя Мири умела узнавать каждую птицу, каждое пушистое создание на острове Фэр, она никогда особенно не запоминала лица людей.

Но его слова об огромном коне вызвали какие-то ассоциации в ее памяти. Тщательно изучив черты лица незнакомца, она подумала, что на сей раз ей можно было простить ее невнимательность. Когда она видела этого юношу, он был весь, включая лицо, измазан грязью и конским навозом.

— Теперь я узнаю вас. — Мири вышла из-за дерева. — Вы тот оруженосец, который вчера пытался оседлать Района.

— Значит… выходит, вы все же заметили меня? Так вы помните меня?

Она кивнула. К ужасу Мири, он затряс кулаком в воздухе и испустил радостный вопль.

— Прекрасная богиня луны помнит меня. Она защитила меня. Я должен разбудить весь Париж, чтобы разделить с ним свою радость.

— Надеюсь, вы не ушиблись, — свистящим шепотом прошипела она. — Но, пожалуйста, никаких криков. Не надо шуметь.

— Ради вас, мадемуазель, я буду нем как могила.

Мири засомневалась, что он способен удержать рот закрытым больше, чем на одну секунду.

— Вы состоите на службе у капитана Реми, не так ли? Вы ведь его оруженосец?

— Его оруженосец, его помощник, его брат по оружию, его друг. Ах, но для вас, мадемуазель, я ваш покорный раб.

— Спасибо, но я же не на невольничьем рынке.

— И все равно, ваш раб у ваших ног. — Он вскочил на ноги, снял шляпу и, описав ею круг, склонился перед Мири в глубоком поклоне. И все в одном, на удивление плавном движении. — Мартин Ле Луп, мадемуазель. Всегда к вашим услугам.

— Мартин «Волк»? Да, ваше имя вам подходит.

— Действительно подходит. Я храбр, умен, ловок, хитер и…

— И скромен, — бесстрастно подсказала Мири.

— Я хотел добавить, что у меня сердце настоящего волка. — Он укоризненно посмотрел на девушку. — Знаете, что волки всю жизнь живут с одной волчицей, однажды отыскав правильную?

— Тогда я желаю вам удачного поиска, сударь.

— Мне нет больше нужды искать. Я уже нашел. — Он, крадучись, приблизился к ней. — Я понял это вчера, когда встретил вас. Ваши глаза ярче, чем луна в полнолуние, ваши волосы струятся мягче, чем ее свет.

— И мое лицо, без сомнения, такое же круглое, как луна. А раз вы волк, нет ничего удивительного в том, что вас привлек мой лунообразный лик.

— Вы дразните меня, мадемуазель, — Волк по-настоящему расстроился.

— Простите меня, сударь. Но я обыкновенная, простая и прямодушная девушка с очень маленького острова. Я не жеманничаю, не принимаю с глупой улыбкой комплименты и не умею флиртовать и заигрывать с кавалерами, как делают ваши дамы в Париже.

— Флиртовать! — возмущенно воскликнул Волк. — Наверное, я говорю о своих чувствах несколько… слишком многословно и цветисто, но моя преданность истинна. Я полюбил вас так сильно, что мне даже все равно, кто вы.

Мири озадаченно нахмурилась.

— Кто я? — в замешательстве переспросила она.

— Вы ведь ведьма, не так ли? — Мартин понизил голос до заговорщического шепота, близко наклонившись к ней. — Нет, для меня это уже не имеет никакого значения. У меня самого полно недостатков.

Мири от возмущения прищелкнула языком.

— Я вовсе не ведьма. Я не выношу это название. Я Дочь Земли.